Мы поем глухим - стр. 17

Теперь Дельфина мучилась мыслью, как угодить подруге и в то же время не разозлить любовника? Хорошее настроение барона было ей дороже всего, потому что тогда можно было смело стричь с него купоны. Просить хоть луну с неба. Дельфина справедливо считала, что бесчувствие барона должны компенсировать его дорогие подарки. И чем холоднее он был, тем дороже мадемуазель Бокаж оценивала свою любовь.

Все же месье Дидон был принят: у Дельфины оказалось доброе сердце. Она ожидала бури. Эрвин ничего не заметил. Хотя не заметить огромную тушу, на которую еле налез фрак, было невозможно. Месье Дидон сидел на канапе, держась больше на своих ногах, похожих на чугунные столбы, чем на ножках этого изящнейшего произведения столярного искусства. Видимо от смущения, он не принимал участия в карточной игре и до ужина не проронил ни слова. Благодаря рассеянности барона все приняли нового гостя за крупного финансиста из провинции. Особенно когда Дельфина проронила, что он взял на содержание ее подругу мадемуазель Гаспар.

– Удачный выбор, – с ироничной улыбкой похвалил маркиз де Р*. – Только надобно будет обновить мебель.

– Это вы о чем, маркиз? – удивленно подняла брови Дельфина.

– О диванах мадемуазель Гаспар. Их ведь теперь таких двое. Двое больших людей. Я, пожалуй, знаю краснодеревщика, который за это возьмется.

– За что именно?

– За кровать, мадемуазель, – шутливо поклонился маркиз.

Все же за ужином месье Дидона отсадили подальше от хозяйки. Барон по-прежнему был рассеян, и Дельфина уже начала беспокоиться. Это началось с месяц назад, и с каждым днем ее любовник становился все мрачнее и мрачнее.

В два подали десерт. Шампанское лилось рекой, и с попустительства легкомысленной хозяйки дома многие молодые люди, представляющие собой сливки общества, позволили себе лишнее. Следовательно, беседа сделалась развязной, и наконец затронуты были фривольные темы.

– Как ваши успехи у прекрасной русской графини, маркиз? – спросил недавно назначенный личным секретарем короля красивый юноша, которому все прочили блестящую карьеру. – Когда вы представите нам свою новую любовницу?

– Совсем скоро. Мы встречаемся с графиней ежедневно, пока только на прогулках, но она уже подыскивает себе дом, где можно было бы устраивать приемы.

– Руководствуясь вашим вкусом и вашими советами? – тонко улыбнулся новоиспеченный королевский секретарь.

– Ну, разумеется.

– Поздравляем вас, Анри! – раздался дружный хор голосов. – На этот раз вы нас всех обскакали!

– О ком идет речь? – неожиданно вмешался в разговор барон Редлих.

– О даме, которая еще совсем недавно интриговала весь Париж, – пояснил королевский секретарь. – Маркиз раскрыл ее инкогнито, сумел возобновить знакомство и теперь близок к тому, чтобы взять эту крепость. Совсем скоро мы будем иметь счастье рассматривать прекрасные плечи графини вблизи.

– Не верю ни единому слову! – неожиданно горячо сказал барон. – Вы, маркиз, похваляетесь тем, чего не было и не будет никогда! Это недостойно мужчины!

– Я никогда не приписываю себе побед, которых на самом деле не было, – живо возразил тот. – Еще никто не посмел упрекнуть меня в хвастовстве!

– Значит, я буду первым, кто это сделает!

– С каких пор вы стали таким щепетильным, барон?

– Вы правы: в этом доме смешно говорить о приличиях. Но есть места, где это вполне допустимо. Например, Булонский лес.