Мы остаёмся жить - стр. 12
– Ничего. Хорошая сказка. Я, конечно, не понимаю при чём здесь Древний Рим и прочая ерунда – мы ведь не на уроке истории. Я вот слушаю тебя – слушаю и всё жду, когда ты наконец скажешь мне то, что собирался сказать на самом деле?! Или ты серьёзно позвал меня с собой, чтобы рассказывать мне это: убийства, произошедшие три тысячи лет назад, демоны, оборотни, волшебные чаши…
– Там не было оборотней.
– А скоро будут?! Я уже не могу дождаться.
Я прикрыл лицо ладонью. Может, с самого начала это было ошибкой? Впрочем, чего я ожидал?! Что она поверит мне с первого слова?! Так всегда бывает, когда я пытаюсь говорить серьёзно: все либо думают, что я шучу, либо считают, что сочиняю сказки.
Страшненькая, но милая официантка принесла мне чашку кофе; времена идут, а они остаются всё такими же. По первому глотку я понял, что этот напиток – не стоит ничего.
И я разозлился: на кофе, на Машу, да и навесь мир; и стукнул кулаком по столу – неожиданно для всех, даже для самого себя. И вот спустя невыразимо долгие три секунды какого-то совсем уж дурацкого замешательства, я начинаю бубнить какие-то слова: извиняться, обращаясь то ли к Машеньке, то ли к страшненькой, но всё же милой официантке, которая всё равно уже слишком далеко, чтобы что-либо услышать. Лучше бы я этого не делал – тогда, мне удалось бы сохранить хоть какие-нибудь остатки достоинства. Добрая треть чашки вылилась, образовав вокруг себя лужу тёмно-коричневого цвета. Маленькие капельки кофепада проливались на пол.
– Прости, я немного перенервничал. Конечно же, ты можешь думать о моей истории, что угодно. Я ведь только затем, чтобы рассказать её – и ничего больше.
Я всё-таки сделал второй глоток, а за ним и третий.
– Но чего мне точно не хочется – так это продолжать наш разговор здесь. Я бы с огромным удовольствием очутился в каком-нибудь другом месте.
Кафе-бар «Чумацкий Шлях» затерян где-то по дороге от Запорожья до Мелитополя; то есть между самой задницей мира и ещё большей. Раньше здесь была степь; теперь двухэтажные поля, чтобы вырастить как можно больше всего. Если голоден – вероятность отравиться здесь на порядок ниже, чем в соседних кафе-барах. Но после обеда: единственное желание, которое возникает у тебя – убраться отсюда как можно дальше и скорее.
Я шел с Машей по шоссе. Мимо нас проносились автомобили. До Мелитополя оставалось минут двадцать на машине. Кажется, я шокировал её тем, что отправились мы не в Грецию и не в Рим; не в Нью-Йорк или хотя бы Пекин. А в Мелитополь. Но я решил, что это будет неплохой разминкой перед тем, как мы вместе отправимся в Москву. Что правда, сейчас думать и мечтать о столице Западной Российской республики – более, чем просто глупо. Нам нужно думать, как прибавить бы шагу, чтобы добраться до черты Мелитополя хотя бы до ночи.
– Скажи, мы ведь с тобой всё равно ни о чём не говорим, – внезапно начал я, – ты правда не поверила ни одному моему слову?
– И ты мне скажи: тебе нужно, чтобы я верила или чтобы слушала?
– И то, и то – я бы принял с благодарностью. Но больше всего мне нужно, чтобы ты меня понимала, – я вовремя заметил, что мой голос чуть не сорвался на крик и вовремя его приглушил, – больше – мне ничего не нужно.
– Чего ты вообще пристал ко мне – завёл меня чёрт знает куда?! Если бы я не знала, что ты безобиден как мышка – то давно от страха убила бы здесь. А ты ещё и решил, что я должна тебя понимать.