Мы, Николай II. Третья часть. Годы 1914-..... - стр. 12

Вы, кстати, можете спросить – а каково это, всё время находиться в окружении адъютантов, телохранителей и агентов секретных служб? Отвечу честно – не очень комфортно, но постепенно привыкаешь. Тут главное – «не поймать звезду»: поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, достань горошинку из толщи матрасов… Ну, вы меня поняли. Первое время меня всё это безумно раздражало, а потом ничего, стало привычным и обыденным. Единственное, что я не допускал – это чтобы меня кто-то из слуг раздевал и одевал. К счастью, в этом мы были похожи с настоящим Николаем Александровичем. Составить гардероб, помочь в выборе – это да! Свои Эвелины Хромченко бесценны в каждом времени, но вот руками к моему исподнему попрошу не прикасаться!

Ужин был подан лёгкий, но весьма калорийный, после дороги необходимо было восстановить силы. На большом столе в комнате адъютантов появилось огромное блюдо с мезе. Это такая средиземноморская закуска, в основном состоящая из разнообразных сыров и копчёностей. Ещё мы заказали, несмотря на весьма поздний час, бегову чорбу. Это такой густой суп, к нему вместо обычного хлеба – сырницы (питы с сыром) и зеляницы (питы с зеленью). Главным блюдом вечера стал босанский лонац (мясо с овощами, томлёными в горшочках). Я, вообще-то, когда бываю на Балканах, предпочитаю роштиль (это такая необыкновенно вкусная смесь из кусочков шашлыка и мяса, пожаренного на решётке), но, как говорится – всему своё время.

После ужина адъютанты вежливо поинтересовались насчёт карт и алкоголя, но получили вежливый отказ.

– Господа, мне кажется, вы слишком поверили в официальную легенду нашего путешествия. Вот добьёмся поставленной цели, тогда отметим, а сейчас приказываю всем отдыхать!

Уже через несколько минут мирный храп доносился из соседней адъютантской комнаты, а мне оставалось тешить себя надеждой, что также не храпят и сразу все трое наших телохранителей. С этой мыслью я и провалился в сон.

Глава 67

Я внезапно проснулся в полной темноте и не сразу понял – где нахожусь. Вдали слышались голоса, причём собеседники явно общались на повышенных тонах. Сон как рукой сняло, и я мгновенно вспомнил, что нахожусь не в Петербурге, а в трижды клятом Сараево – в самом пупке многочисленных нитей, ведущих к гибельной для всех трёх монархий войне.

Вспомнив, что над изголовьем кровати расположен ночник, я поднял руку и потянул за цепочку. Да, признаюсь вам, просыпаться в комнате без окон – то ещё удовольствие. Пользуясь случаем, так сказать, хочу передать привет всем клаустрофобам. При этой мысли я улыбнулся, а потом, проворно соскользнув с кровати, быстро оделся.

Прежде чем открыть дверь, я прислушался. Голоса не стихали. Напротив, они становились только громче. Я резко открыл дверь и на мгновение застыл. В большой гостиной, где расположились, как вы помните, мои адъютанты, было полно полицейских. И мало того, что разговор шёл на повышенных тонах, так ещё и оружие было уже расчехлено и направлено друг на друга.

– Что здесь происходит? – резко спросил я, и инстинктивно все направили свои револьверы на меня.

– Павел Петрович, нас утром решил навестить Густав Викторович Игельстрём, консул России в Боснии, а буквально через несколько минут следом за ним вломились полицейские, – сообщил Анатолий Александрович Мордвинов.