Мы никогда не умрем - стр. 49

Он повстречал ее на автобусной остановке, с иной прической, но все тем же колким взглядом и пофигистической улыбкой. В сопровождении скользящих мимо трамваев и хохота ребятишек, которым в недалеком будущем выпала карта стать героиновыми наркоманами 90-х, эти двое взяли шампанского и пошли гулять по крышам Лиговского проспекта, встречая ГКЧП вместо рассвета. Романтика!

Новость о том, что девушка, которую он некогда любил, избрала путь профессиональной шлюхи, стала последней каплей их былой любви, выпитой, как та бутылка шампанского, оказавшейся аперитивом к закату Советского Союза. Тем вечером молодого человека не интересовало ничего: ни он сам, ни будущее его изнасилованной страны, ни тем более какую музыку теперь слушает Варвара, ставшая совсем другой. С той поры на полотне ночных небес поблекли все звезды. Хулиганы выцарапали на нем слово из трех букв, порвав фиолетовую красоту на тряпки.

Нельзя было сказать, что он ожесточился, нет. Скорее, стал безразличен ко всему. Поэтому, когда на заводах перестали платить деньги и еще до того, как народ стал платить по счетам спиртом на крови, а Ельцин положил голову на рельсы (ой, этого так и не произошло), Николай ушел в криминальный бизнес. Семьей он так и не обзавелся, значит, рисковать нечем. Он участвовал во многих встречах, сделках и разборках, и если чем-то мог похвалиться, то лишь тем, что никого не убивал за все эти шальные годы. Девяностые, на его взгляд, оказались парадоксальным временем, где никому нельзя было верить, и в то же время честное слово ценилось настолько, что за вранье убивали…

Ковыряя снег на пути к брошенной четырехколесной старушке и отдаляясь от новой подруги, Николай думал, что люди могут чувствовать друг друга на расстоянии. Реально. Быть вместе в мурашках по спине, вызывающих улыбку, даже когда на улице прохладный осенний дождик. Такая связь может быть непонятна другим людям именно потому, что она касается двоих, переживающих со-бытие здесь и сейчас. По дороге домой в замерзшей машине он вспоминал момент из давнишнего сентября, в котором они с Варей были вместе, строя планы на светлое будущее. В том отрезке памяти его девушка находилась дома у своей бабушки, а он закосил от лекции только лишь для того, чтобы позвонить любимой из телефонной будки. Он шел по городской площади, мимо всех этих мальчиков на велосипедах, разъезжающих с радостным свистом; женщин с сетками, полными продуктов; работяг, спешащих скрыться во двор, дабы поиграть с собутыльниками в сику. Вдруг поднялся ветер, хотя ранее светило солнце, а после начался дождь с запахом осени.

Открыв дверь будки с телефоном-автоматом, который во времена, когда никакого Интернета не было и в помине, мог стать прекрасным проводником для влюбленной пары, он улыбнулся, предвкушая беседу. В те дни люди еще не были пресыщены средствами связи, которые бессмысленны, когда между людьми она давно уже потеряна. Раздались хрустящие щелчки диска, сопровождавшие набор номера, – звук, по которому он скучал сейчас, когда повсюду мобильники, и вскоре Варечка взяла трубку. И сразу его спину обдало приятным теплом, словно они пребывали в объятиях. Каждое слово и вздох на той стороне были для него знакомыми, не требующими расшифровки. Они общались пять минут, договорившись, что на выходных он к ней приедет, и те выходные стали лучшими в их совместной жизни. Они были особенными, оба знали это.