Мы не твои - стр. 35
Не знаю, сколько времени проходит, несколько раз мы отстраняемся друг от друга, только чтобы глотнуть воздуха и… притягиваемся опять.
Словно мы умрем, если не будем делать это.
Так и есть. Наверное, я умру если он остановится сейчас, если оттолкнет.
Его поцелуй – как анестезия для моего сердца. Для головы.
Отключить сознание. Забыть…
- Воробушек… Мой сладкий Воробушек…Девочка моя, моя красавица…
О, нет… Это слово как триггер. И выражение. Меня нельзя так называть. Я не могу это слышать!
«Моя красавица» - так называла меня мама. А я знала, что она врет! Врет!
Не была я красавицей! Гадкий утенок, который случайно попал в гнездо таких родителей как мои.
Я отстраняюсь от Ильяса, пресекая все попытки притянуть меня обратно.
- Воробушек, что…
- Нет, подожди… Не надо.
Стараюсь набрать воздуха, надышаться, чтобы успокоить дикий бег крови по венам.
У меня была очень красивая мама. Среднего роста, стройная, аппетитная – так отец говорил. Ее глаза всегда сияли, она все время улыбалась, чтобы ни случилось – улыбка, улыбка, улыбка…
Только когда папы не стало она погасла. Мама почернела от горя. Мы с ней словно умерли вместе с ним. Обе. Я тогда думала – индийский обряд сати, когда с ушедшим в мир иной мужем сжигают и его супругу, имеет смысл вот в таком случае.
Сама не понимаю, как начинаю рассказывать, сбивчиво, путаясь, перескакивая с одного на другое.
- Я увидела его на похоронах. Интересный мужчина. Стильный. Он приехал вместе с Товием Сергеевичем. Сразу заметила то, как он на маму смотрит. Так не смотрят на вдову друга! А он говорил о том, что друг…
Не он говорил, это Товий. Что было их три друга. Воробьев, Коршунов и…Лебедев. Смешно… Наверное. Дружили с института. С мамой первым познакомился папа. И с первой встречи дал понять, что она будет его и точка. Вот только… Лёня Лебедев не был с этим согласен. Пытался маму отбить. А мама… Я всегда думала, что у мамы был только папа, что она влюбилась сразу, бесповоротно. А там оказывается был тот еще любовный треугольник. Она почти ушла к этому Лёне, и… Господи, он был ее первым мужчиной! Он, не отец! Потом была какая-то глупая ссора, то ли его мать была против отношений, то ли ему предложили стажировку за границей, а скорее все вместе. Он уехал. Папа остался. Хотя ему тоже предлагали заграницу. Папа выбрал маму. Они поженились, через пару лет я появилась. А Лебедев…
Кажется, он приезжал как-то, вместе с Товием. На папин юбилей, наверное, тогда папе исполнилось тридцать. Я его не особенно помнила.
- После похорон были поминки. Он держался особняком, этот… дядя Лёня. Уехал вместе с дядей Товием. Потом вернулся. Я не знала, что он вернулся. Просто как-то появился рядом с мамой. Она отталкивала его, отправляла обратно. А потом они поженились…
Меня всю трясло. Трясло от воспоминаний. Трясло от ненависти, которую я почувствовала тогда. Мне было всего пятнадцать. Я считала, что мать предает отца. Его память.
Глупый, наивный Воробушек…
Я не давала ей разрешения быть счастливой! А мама была! Она была очень счастлива с Леонидом. Очень…
- Тише, тише, маленькая моя… Хватит плакать. Успокойся. Хочешь, я позвоню Айне, пусть чай принесет? Или… что-то сладкое? Ты любишь сладкое?
Он так трогательно утешал меня! Этот парень, который только что рассказал дикую историю о себе.