Мы над собой не властны - стр. 25
Она сказала только:
– Вот это уж точно бесполезная трата денег!
И спросила, какой цвет ей больше подойдет – вишневый или темно-синий?
Можно было сэкономить и все-таки купить подержанный автомобиль, а можно было объявить во всеуслышание, какое будущее она для себя наметила, и, возможно, повлиять на это самое будущее.
– И что я должен тебе ответить? – сказал отец.
Эйлин выбрала вишневый.
Мама пришла с работы, когда Эйлин сидела за учебниками.
– Опять занимаешься?
Эйлин только что-то буркнула в ответ. Мама, разбирая сумку, уронила ключи на раскрытую тетрадь. Громадная связка ключей, и каждый обозначает одну или несколько комнат, которые убирает мать. Эйлин спихнула их с тетради, словно источник инфекции.
– Может, отложишь книжки на пять минут? – спросила мама. – Подвезешь нас с друзьями…
– Куда подвезти? Какие такие друзья?
– Мои друзья, из группы.
Из группы, мысленно повторила Эйлин. Звучит почти светски.
– Возьми мою машину, – сказала она, не отрываясь от учебника.
– Я боюсь ее водить.
Мама всего год как получила права и на дорогах чувствовала себя неуверенно, а «понтиак» был еще совсем новый.
– У меня контрольная.
– Мы договорились подвозить друг друга по очереди. На этой неделе я обещала за всеми заехать.
– Не надо было обещать.
– Ну перестань! – сказала мама. – А то опоздаем.
Первый знакомый жил в районе Джексон-Хайтс. Эйлин удивилась, увидев большой кооперативный жилой комплекс; она-то думала, что люди со средствами не страдают обычными человеческими недостатками. Мама вышла из машины, а Эйлин сейчас же достала учебник. Она решила, что будет заниматься при каждой возможности, даже когда в машину сядут мамины друзья. Нет у нее времени на пустые разговоры, хватит и того, что она согласилась помогать в этом печальном путешествии.
Вернувшись, мама сказала повеселевшим голосом:
– Познакомься, Хайрам, это моя дочь, Эйлин.
– А, – отозвался тот, усаживаясь на заднее сиденье. – Значит, ты у нас сегодня Харон?
– Эйлин, – поправила она.
– Харон, лодочник. На реке Стикс.
– А-а, – сообразила Эйлин. – Ну да.
– Мертвецов через реку перевозит.
Забираясь в машину, Хайрам стукнулся головой и сбил набок накладку, но, вместо того чтобы незаметно поправить, снял ее совсем и снова пристроил на место с такой непринужденностью, будто носил не для того, чтобы скрыть лысину, а чтобы ее подчеркнуть.
– Ты-то как раз очень даже живой, – прыснула мама. – Чего не скажешь о твоей нашлепке!
– Вот тебе мораль: не доверяй мужчинам с заемной шевелюрой.
– Разумный совет, – отозвалась Эйлин.
– Скажи это моей жене! Хотя видели бы вы мои кудри, когда мы с ней познакомились! Я был Самсон.
Эйлин смотрела в зеркальце заднего вида, как он задумчиво глядит в окно. Хайрам перехватил ее взгляд и посмотрел прямо в глаза, словно привык к тому, что за ним наблюдают.
– Бойтесь женщин, приносящих ножницы, – хмыкнул он, словно знал какую-то тайную шутку и благодаря ей все тяжелое и трудное становилось невесомым. – Бойтесь ланчей на три бокала спиртного.
– На один бокал, – поправила мама.
– Ну что же, если уж ехать в преисподнюю, то с шиком! Чудесная машина.
– Спасибо, – сказала Эйлин.
– Наоборот, – возразила мама. – Мы выбираемся из преисподней.
– Да-да, – вежливо согласился Хайрам. – Мы в чистилище, но полны надежд. По крайней мере, не поддаемся отчаянию. А если и поддаемся, то в этой прекрасной машине.