Мы – ищем! Прорыв. Часть вторая - стр. 39
Аарн переглянулись и согласно кивнули.
Кхарам ходил по довольно просторной камере и пытался понять, кто и как мог его похитить. Причем практически в момент триумфа – Каяс выигрывал войну, постепенно подавляя сопротивление Элантии, экономика демократической страны не справлялась, не тянула большую войну, отличие от экзархата, способного все ресурсы отдавать войне, невзирая на голод и лишения простонародья. И вдруг! У Святомастера на мгновение потемнело в глазах, и он очнулся в этом странном помещении, принадлежность которого никак не мог определить – ни на чем не было этикетки производителя, а кое-какие мелочи, например, кран в санблоке, выглядели очень странно, возникало даже ощущение, что их произвели не в системе Ранхайд. А это было уже невозможно. Или… возможно?..
Какой-то шорох заставил Кхарама вскинуться, он принялся оглядываться, но ничего нового в камере не заметил. Затем послышалось шипение и безличный, нечеловеческие голос произнес:
– Кхарам Онтио Руайд, убийца женщин и детей, будьте готовы выслушать приговор чрезвычайного трибунала.
– Убийца женщин и детей?! – разъяренно зашипел Святомастер. – Что вы несете?!
– По вине ваших последователей и их руками было убито более ста десяти миллионов только детей, – голос оставался все таким же безразличным. – Значит, их кровь на ваших руках.
– На моих, конечно, – горько усмехнулся Кхарам, как-то резко успокаиваясь, опять проклятые моралисты, не понимающие, что ради общего блага можно и испачкать руки. А порой и нужно. – А то, что их родителям всего лишь надо было сдаться и не сопротивляться, не имеет значения? Тогда дети были бы живы, как и они сами. Но они решили пойти против нового мира, а потому сами виноваты в своей судьбе. И не смейте обвинять в этом меня!
– Любая, самая добрая и светлая идея нивелируется негодными средствами. Война порой необходима, мы признаем это, но вы начали принуждать людей сразу измениться, повторяя судьбу своего альтер-эго. Вот только он был намного добрее и лучше вас, вы – обычный подонок, которому плевать на чужую боль и чужое горе. Он же был великим Мастером, создавшим по-настоящему доброе общество. В отличие от вас, создавшего общество, где люди жрут друг друга, где так называемые «братья по вере» готовы таких же уничтожать сотнями тысяч, обвинив в ереси или еще в чем-то.
На возникшем на стене огромном голоэкране начали демонстрироваться кадры повседневной жизни в Каясе, и были они очень неприятными для Кхарама. Площади, на которых заживо жгли и забивали еретиков, усеянные шипами стены, на которые насаживали в чем-то провинившихся людей. Трудовые лагеря, где содержались сказавшие хоть слово против нового порядка, сотни тысяч заморенных голодом, похожих на скелеты людей.
– И вот это вы называете равноправием, свободой, равенством, всеобщим благом? – столь же безразлично, как и раньше, поинтересовался голос.
– Это переходной период к новому обществу, – недовольно скривился Святомастер, сам понимающий, что создал далеко не то, о чем мечтал в молодости, но гонящий прочь эту мысль всеми силами.
– Видимо, вы не знаете, что человеческие боль и горе вызывают к жизни силу, именуемую инферно. И при возникновении воронки инферно разумная жизнь там, где она возникла, прекращает свое существование. Причем происходит это в адском кошмаре, люди превращаются в зверей, в чудовищ. И к этому вы их вели. Понимая или нет, что делаете, но именно к этому.