Мы - драконы - стр. 17
Она, кстати, завела с травницей разговор о средстве от женских немощей, но та поджала губы и развела руками, сказав со вздохом, что ничем таким не занимается и в этой области ничем помочь не может. А Эррегор точно знал, что врет, как сивый морав, поскольку старейшины говорили ему, сколько ребятни появилось у них в селении благодаря Тоне Верон. И поделом, нечего чужих детей обижать.
Так хорошо было лежать на пахнущих травами простынях, чувствовать, как мягкие руки втирают в спину такую же пахучую мазь, и если бы не Сардим, обсуждавший с сенорой Тоной состав и действие мази, он точно не сдержался бы и вмял ее в эти самые простыни, до чего ему было тяжело сдерживаться. Хорошо хоть на животе лежал, ни Тона, ни старый друг ничего не заметили.
Эррегор уже засыпал, как те же руки мягко потянули его за плечо, он повернулся на спину, а она начала промывать ему глаза чем-то теплым, а затем на глаза легла повязка, амир уснул и впервые спал крепко, без мучительных сновидений.
Наутро, сняв повязку, он обнаружил, что лежит в облаке неведомого белоснежного пуха, укрывшего его, как одеялом, и, главное, видел, что стекло осталось, но его будто чисто вымыли и вытерли насухо, причем без всякой магии. Поднялся жуткий переполох, словно к нему не зрение вернулось, а наоборот, обе ноги отнялись. Даже Сардим выглядел растерянным и смотрел на Тону совсем другим взглядом, с уважением, смешанным с раскаянием.
Из столицы были срочно вызваны девины и магистры, составы мазей и отваров травницы были подвергнуты мельчайшему разбору, а там, где она собирала свои травы, выставлены кордоны королевских гренадеров. Тона промывала его величеству глаза, и с каждым разом зрение становилось все четче и острее, постепенно пропало стекло, а по Андалурсии понеслась весть, что случилось чудо, и их защитник и повелитель амир Эррегор Болигард прозрел.
5. Глава 4
Одиннадцать лет спустя
— Ты уверен, Рас? — король задумчиво рассматривал лежащие перед ним записи. Рассел проделал огромную работу, и теперь его светлость сам поражался, как это он раньше ничего такого не замечал.
— Посмотрите сами, мой король, — уклончиво ответил тот, поправляя бумаги, — я не могу утверждать, я лишь предполагаю. Мне показалась странной такая закономерность, и я решил проверить. Пока что все сходится.
Его светлость нахмурился. Рассел Северин, новый королевский девин, был на своей должности всего год, но мог дать фору самым заслуженным врачевателям. Его привел себе на замену старый Ингар, Рас попал к нему в услужение без малого пятнадцать лет назад.
Откуда он пришел, где его семья, молодой человек рассказать не мог, поскольку, по утверждению самого Рассела, он потерял память, но Ингар столько повидал таких, беспамятных, на своем веку, что сначала не поверил. Молодой, с телом воина, юноша не казался больным, лишь в темных волосах пролегала широкая полоска седины.
Ингар проверял парня и так, и эдак, и в конце концов, убедившись в его правдивости, взял в дом. Незаметно для себя самого он начал привлекать его к врачевательной деятельности, и к своему безграничному удивлению стал замечать, как легко даются парню любые знания, а о практике и говорить нечего, у молодого Рассела Северина явно имелись врожденные способности к ремеслу врачевания. Видать, силен был в мальчишке первородный огонь.