Мы – чемпионы! (сборник) - стр. 8

Практически не вынимая.

Как, почему? Не знаю, ну не знаю до сих пор.

Причём Гуппи не проявляла практически никакой активности, а лежала неподвижно, повернувшись ко мне задницей, покрытой тоже рыжими веснушками.

Так продолжалось все волшебные почти что десять дней.

Днём мы ходили на лыжах, а по ночам я шпендефорил Гуппи, не вынимая елды. Практически до её, елды, посинения.

На лыжах я ходил в телогрейке зелёного цвета, подпоясанной солдатским ремнём. На голове же была ещё та армейская пилотка без звёздочки.

Пригодилось привезённое из армии барахло – ведь помимо парадной дембельской формы был ещё и армейский вещмешок, забитый под завязку, мама не горюй.

За это от студентов Дома отдыха я получил характерное погонялово. Солдат – так меня стали звать.

Острые на язык подруги прознали про наши ночные похождения, а может, это сама Гуппи расказала им про это – непонятно.

Но девчонки хохмили в полный рост и на вопрос, почему Гуппи не пришла сегодня на завтрак, отвечали с ехидным смешком:

– Она умерла под солдатом.

Но не умерла, конечно, а банально мочила харю до десяти утра после такого рапоясавшегося «многополчанина», как ваш покорный слуга.

Завтрак я старался не пропускать, старательно набивая рот кашей и хлебом, памятуя о здоровье хорошем. Которое мне ещё ох как понадобится в ближайшие дни, несмотря на грозные предостережения Горбатого из культового фильма «Место встречи изменить нельзя».

После каникул ещё несколько раз встречались с Гуппи у меня дома, но однажды, в самый разгар, зазвонил телефон, и я, дурак, поднял трубку.

Звонила одна из моих старых подруг и приглашала вечером на свидание, на что я – мудилкин, ответил немедленным согласием.

Гуппи всё это слышала, вспыхнула и немедленно – практически голая – соскочила с дивана и дала по тапкам в сторону родного Измайлова.

Догонять её и извиняться я не стал. И с тех пор больше никогда не видел.

Друзья-однокурсники из «Плешки» отнеслись к моим рассказам очень серьёзно, как ни странно.

Сказали, что мне дико повезло и такая женщина у любого мужчины бывает только один раз в жизни.

Как у Пушкина его знаменитая Болдинская осень. Но у меня, опездола, Марина-Гуппи никак не ассоциировалась с писаной красавицей Натальей Ивановной Гончаровой.

Только мой член, который Гуппи называла «бякочкой», не ассоциировался, а самым наглым образом взаимодействовал со сладким местом Марины. И как!!!

Думаю, что если бы Александр Сергеевич жил в наше время, то ещё бабушка надвое сказала, как бы он отнёсся к моим ночным бдениям.

А ещё однокашники-студенты назвали мудаком, и были абсолютно правы. Особенно чётко это понимаешь по прошествии сорока, без малого, лет.

Гуппи, Гуппи – где ты, Гуппи?

О трагедии на стадионе написано уже столько книг, что и добавить, казалось бы, нечего.

Напишу сквозь призму своего личного восприятия.

После моей первой свадьбы прошло всего лишь несколько недель, и, предупредив жену, я собирался идти на этот матч.

Но тут неожиданно перезвонила тёща из Первоуральска и сообщила нам радостную весть, что вместе с тестем приедут к нам в гости.

Встречали мы их в аэропорту Домодедово. Помню, что, несмотря на октябрь, снег был сильный, равно как и мороз, неожиданно пришедший в Москву.

Игру смотрели с тестем по телевизору и вместе радовались голу Швецова на последней минуте.