Музыки верный солдат. Воспоминания - стр. 17
Около вышки собиралась толпа любопытных. И мы прыгали, превозмогая робость… Отрабатывали удары, приземления на очень твёрдый грунт. Словом, чтобы понять каково это, надо прыгнуть самому. И всё станет ясно!..
В то время я ещё не курил. Потому что не курил в школьные годы. А ведь нам постоянно выдавали табак в пачках, иногда папиросы. Но несмотря на все невзгоды, переживания, я не закурил, хотя вокруг курили, кажется, все. И порой было как-то приятно осознавать, что я сохраняю в себе что-то из далекого, мирного, юношеского прошлого – сохраняю «привычку не курить». Но я не знал ещё, что у этой милой привычки дни уже сочтены…
Что-то далекое детское шевельнулось во мне в то время и самым оригинальным образом. Наступило лето, появились ягоды – клубника! Но где купишь? Только на базаре. На Арбате. Около кинотеатра «Художественный» (сейчас там широкий проход к новой станции метро «Арбатская») был рынок. И вот однажды… Тут я должен заметить, что военным людям или людям в военной форме появляться на базарах было строжайше запрещено. Но в очередной раз я получил две пачки табака. И решил их поменять на ягоды. Так захотелось! Решил рискнуть. Зашёл на базар, без труда сторговался и получил большой пакет с желанными ягодами!.. Когда я видел столько таких красивых, ароматных вкусных ягод! Съел штуки две. И, о ужас! Подходит патруль и препровождает меня в комендатуру, которая находилась невдалеке от рынка. Обычное объяснение с комендантом. И решение: во дворе комендатуры заниматься… строевой подготовкой. Это было наказание. Через час отпустили – сжалились… Смешно, ведь. Жалко ягоды пропали. Очень жалко…
Очень скоро возникли переживания куда более серьезные. Нам сообщили, что пришло время для настоящих прыжков с самолета. С этого момента все мысли были так или иначе связаны с этим событием. Скажу честно: где-то в глубине души было очень неспокойно, страшновато, ведь каждый прыжок – это риск. Внешне этого почти никто не выказывал. Во-первых, – та самая отчаянная молодость, готовая, пожалуй, на всё! Во-вторых, – сознание неотвратимости этого испытания, и ещё – мы, ведь, сами выбрали себе эту военную профессию, готовились (больше мысленно), знали, что когда-нибудь нас посадят в самолёт.
В это время мы продолжали жить в домах общежития МАИ. В нашей комнате было трое: Шамиль, Лёша Высоковский и я. Лёша тоже был отличный парень, кажется, немного старше нас с Шамилем. Все мы занимали одну и ту же должность в разных батальонах. Лёша – высокий, крепко сложенный молодой человек, рыжий с веснушками, звонкоголосый, жизнерадостный, общительный. Любил хорошую музыку, особенно И. Штрауса, пел…
Уже не помню, как это произошло, но у нашей троицы (именно у всех троих) появилась знакомая – Аля Желанова, жившая где-то в Химках, не так уж далеко от нашего «дома». Она, кажется, училась на первом курсе какого-то института. Иногда приходила к нам вечером, и мы были этому очень рады. Образовывалась довольно интересная компания: трое студентов и я – бывший десятиклассник. В нашем общении было много увлекательных тем, хорошего юмора, а главное, – наше единение было очень искренним, доверчивым и дружественным. Всё это было так необходимо в то суровое время каждому из нас.
И вот, когда стало известно, что на следующий день мы выезжаем на прыжки, накануне вечером к нам пришла Аля. Этот вечер запомнился мне очень хорошо. Сидели долго, поддерживая обычный разговор на разные милые темы, шутили, намеренно подавляя отнюдь не веселые мысли и чувства. Мы понимали, что именно ради этого Аля и пришла тогда к нам… Стали прощаться. Аля каждому крепко пожала руку и с какой-то очень светлой и мягкой улыбкой желала нам удачи – сначала мне, потом Шамилю, а высоченному Лёшке, вытянувшемуся перед ней в солдатской стойке, сказала: «Ну, а тебе, Лёша, я очень желаю только одного: чтобы ты не ушел в землю с головой!» Мы прореагировали на это, как на шутку…