Музыка прощения - стр. 2
А пока мы обижаем и обижаемся, куда-то убегает наша настоящая жизнь, тот путь, который в Китае называют Дао. Или, как сказали бы древние греки, наша судьба. Что же тут делать? Как найти собственную связь с прощением? Понять, почему именно тебе оно нужно? И при этом, если уж нам это так важно, оставаться справедливыми, не терять свое достоинство, не терять себя?
Родной язык, а через него все поколения наших предков подсказывают: простить ПРОСТО. Их не обманешь. Надо только подождать, пока раскроется бутон этого древнего, тяжелого и легкого, нежного и честного слова «ПРОЩЕНИЕ». Этому важному слову и действию я и посвящаю нашу с вами книгу. Нашу, потому что читатели – всегда союзники автора, его попутчики, его сочувствующие друзья, фактически его со-творцы в понимании важного…
Друзья! Я хочу, чтобы ваша жизнь была прекрасной, чтобы она действительно была вашей. Чтобы вы не довольствовались всевозможными заменителями любви, а чувствовали именно любовь, не только чувствовали ее, но и излучали ее, возвращали в мир и жили с ним в гармонии. Если это получится у вас, огромный кусок моей жизни будет полностью осознан и оправдан и все соединится со всем, как и должно.
Давайте слушать возникающую в тишине сердец небывалую музыку – Музыку Прощения. Эту «психоделику» прощения, которая звучала всегда – и которой еще не было. Которой не было до рождения этой книги. Она появляется сейчас, в вашем присутствии, вместе с вами. Потому что мы вместе.
Намастэ!
Глава 1. Утро Мольфара
Город, дождь, огонь
Я (или тот, кого в книгах принято называть «Я») выхожу из дома. Образ автора выбегает из дома ранним воскресным утром. Это последнее воскресенье лета, это его (и мой) любимый август. Особенный день – для меня, для него, для всех. Для тех, кто чувствует это неотчетливо или совсем не чувствует. Ночью шумел дождь, улицы еще не успели высохнуть. Слезы Бога, сказал бы экзальтированный писатель – в нашей среде авторов всех мастей слишком увлеклись простыми, но действенными метафорами.
Но я так не скажу.
Я мысленно говорю «Я», я перехожу на эту точку сборки всякий раз, когда выхожу в город. Кто я на самом деле? А вы знаете, кто вы?
Доброе утро, город! Доброе утро, мир! Прими это мое допущение. Это приношение. Это жертвоприношение… Нет, сегодня никаких прощаний – только распахнутые объятия. Город, я думаю о тебе.
Кто я? Пробегающая мимо стайка студенток, если бы не опаздывала на лекцию по психологии, могла бы, пошептавшись, вырвать листок из «общей» тетради на пружинках, достать маркер из чьего-нибудь рюкзачка и, написав крупно «Современный эзотерик», прикрепить ко мне этот самодельный ярлык. Заправляла бы всем, солировала та темноволосая дылдочка в коротких джинсовых шортах, подкладкой карманов наружу.
Смешная подкладка в мелкий цветочек. Едва ли она любит банджо и кантри-мьюзик – скорее, это ошибки стиля. В этом возрасте новые поколения заново открывают «Нирвану», ни к какой нирване, кроме эротической, еще не стремясь. Позже эти эльфы становятся отчетливей и плотней, а потом приходят в себя. Все мы приходим в себя, обнаруживаем себя в лесу – кто личных символов, а кто – общих знаков. Под ногами у нас бурелом обид, сожалений, ошибок. У каждого свой лес. Чем дальше в лес, тем больше дров и меньше телефонов…