Музы светлого Дома изящной словесности - стр. 42
– Я требую временного союза с Вениамином Волковым! Здесь и сейчас. Без церемонии.
Творец-машина коротко вопросительно тренькнула.
– Он выпил снотворное. Это опасно, – объяснила Серафима. – Я отправлюсь с ним и проконтролирую его возвращение из сна.
Машина выдала лист бумаги:
«Все показатели Волкова в норме».
– Не все, – настаивала Серафима. – Он терял сознание. Я должна убедиться, что всё в порядке.
Творец-машина хранила молчание.
– Я имею на это право! – закричала Серафима, но потом умоляюще зашептала: – Мы быстро-быстро. Одна нога здесь, другая там. Вениамин отдохнет, придёт в себя. Это же временный союз, он аннулируется, как только мы вернёмся обратно на землю светлого Дома…
– Ты уже делала так раньше, – догадался Вит.
Творец-машина раздражённо фыркнула и выдала вердикт:
«Временный союз Музы Серафимы и Вениамина Волкова заключён. Напоминаю, что статус «временный» не избавляет Музу и автора от совместного творчества».
– Ах-х! – Серафиму затрясло. – Спасибо.
– Жаль, что без церемонии, – вздохнул Вит и шутливым тоном добавил:– Ты вернула бы мне свой мой букет. Но всё ещё впереди.
– Теперь всё должно быть в порядке, – улыбнулась Серафима.
Её было не узнать. Вит погладил её плечо, попытался заглянуть в лицо.
– Эй, ты сейчас сама сознание потеряешь!
– Это от избытка чувств, – улыбаясь, шептала Серафима. – Просто я уже забыла… Удивительно, когда ты не сама по себе, когда ты в союзе. Сейчас пройдёт…
Волков нерешительно обнял её. Так они и застыли, переживая каждый по-своему появление тех странных нитей, что теперь соединили их. Пусть даже временно.
– А вдруг мы не сразу вернёмся? – спросил Вит. – Кто тогда будет командовать здесь?
Он кивнул на творец-машину. Серафима выскользнула из его рук и подошла к окну.
– Посмотри, – сказала она. – Ночь уже не такая тёмная. Скоро рассвет.
– Да, – согласился Вит.
– А ведь я здесь!
– Ну и что? – не понял её Волков.
– Это значит, – пояснила Серафима, – что теперь не я начинаю рабочий день в светлом Доме изящной словесности. Может быть, Аделаида. Может быть, Ухрюп-яга. Я не знаю – кому творец поручит эту работу, пока меня нет. Но кто-то уже знает о своём назначении и уже приближается к Приёмной творца. Но он ещё далеко.
– Или она.
– Или она, – согласилась Серафима и, схватив Вита за руку, потянула к выходу. – Нас не должны увидеть!
– Почему? – удивился Вит.
– Просто я так хочу!
Выйдя из домика, Серафима опять удивила Волкова, направившись не к площади Авторов, где находились Врата, через которые приходили и уходили писатели, писательницы и их Музы, а совсем в противоположную сторону.
– Куда мы идём? – спросил он.
– Я хочу показать тебе кое-что.
Шли они недолго. Зелёнь травы заканчивалась обрывом. Далее всё терялось в нереальной белесой мгле.
– Край мира нашего светлого Дома, – констатировал Вит, узнавая знакомый пейзаж. – Сюда стараются не приходить.
– Да, – задумчиво подтвердила Серафима. – Многие Музы думают, что в этой круговерти за гранью – смерть. Но там её нет. Я тысячи раз шагала туда.
– Зачем? – поразился Вит.
– Мне казалось, что если уйти с территории Дома изящной словесности, то меня не будет. Зачем мне быть, если я не нужна никому! И я действительно попадала в какое-то ничтО, но через мгновенье возвращалась обратно – а здесь уже наступало утро и начинался новый рабочий день. Вон там, за кустами моя тропинка, по которой я иду к Приёмной творца.