Мужья из царства мертвых - стр. 8
— Раб? — уточнила в темноту.
— Да, леди, вечный раб! — парень встал на четвереньки и шустро устремился ко мне.
— А мою собственность я портить не позволю… — парнишка уже дополз до меня.
— А он нам должен…
— Ну, тут ничем помочь не могу! Законом рабам запрещено играть в азартные игры, брать в долг… Как и принимать таких в участники, давать ссуду… — я говорила и шевелила плеткой, давая понять, что применю ее в любой момент, — могу сообщить в департамент законодателей, ну, вдруг им будет интересно?
— На нем нет клейма! — рыкнул один из мужчин, придвигаясь ближе. А парень уже жался к моим ногам, от него пахло кровью, вот не люблю запах свежей крови, меня от него слегка мутит. И накатывает непонятная агрессия…
— Да вот же! — я активировала перстень, с размаху припечатывая парня в лоб. Тот охнул и потерял сознание.
— Вы поступаете нечестно…
— Согласна! — поковырявшись в кармане, нашла последний золотой и кинула мужчинам. — Хватит, чтобы мы разошлись мирно?
— Вполне! — монета была схвачена на лету, и мужчины, обойдя меня по кругу, исчезли в ночи.
— Леди? — за моей спиной раздался голос трактирщика.
— Секретаря уже не надо, служанок, прачек, может, ещё кухарку… — я задумчиво смотала плетку, пряча ее в подпространство, — забери это, проснется — пришли завтра в замок маменьки, только пусть не забудет показать знак.
— Тю, так он же живой! — трактирщик сгреб за шкирку парня и рассматривал раба.
— Ну, решила немного разнообразить свою жизнь рабом! — пожала плечами, чувствуя себя неловко, словно за кражей конфет поймали…
— Рабы — это хлопоты! Заболел — лечи, голоден — корми, обуй, одень! Расходы! — посочувствовал мне гоблин.
— Заболел — умер, продолжил работу! — хмыкнула.
— Ну, и так-то верно! — он взвалил на плечо парня и пошел в таверну.
А я, внезапно повеселев, пошла домой, еще большая часть ночи у меня есть. Соберу всё, что успею: и сырья, и растворов, и порошков. Тут торопиться тоже нельзя, все ценное и дорогое, а некоторое и достать трудно!
Рассвет меня застал устало сидящей на освободившемся стуле в лаборатории. Я тоскливо оглядывала полупустое пространство. Шестьдесят лет, проведенные тут, мне они сейчас казались одним днем. Да, я многому научилась, много знаю, но покидать это место мне сложно, я все же выросла здесь…
Лаборатория была почти пуста, десяти ящиков мне, к сожалению, не хватило, надо еще пару, для всякой мелочовки, и без опилок. Ополоснув руки, я оглядела себя: юбка была безнадежно испорчена, фартук нашелся в самом дальнем углу, и, судя по нему, его надо оставить там, где он есть. Спустилась в спальню, заглянула в шкатулку с деньгами. Маменька расстаралась, все пять тысяч золотых лежали ровными стопочками. Надо же, раньше срока, так старается от меня избавиться. Мне нужно сходить на торговую улицу, кое-что прикупить, и это придется сделать сейчас, так как все лавки открыты утром и днем.
Надо выпить чаю, и составить список необходимого, пока буду завтракать. Успею еще принять ванну, и все равно надо переодеться. Выглянув в коридор, ведущий из башни, увидела пробегавшую мимо служанку.
— Милочка, мне завтрак и чистую одежду!
— Доброе утро, леди! Одежда у вас уже в шкафу, завтрак сейчас принесу! — присела она в реверансе.
Не поверив ей на слово, пошла в спальню и распахнула гардероб. Удивленно смотрела на идеально сложенные стопки белья, платьев, обуви… в сундуках, правда, а на вешалках висело ровно три костюма. Видимо, с намеком, что у меня осталось столько же времени… Да и в сундуках было больше вещей, чем нужно, видимо, маменька так рада моему отъезду, что отдала не иначе как все приданное.