Мужчины, подруги и прочие стихийные бедствия - стр. 5

И стоит предположить, что наши любимые поступают с нами согласно той же статистике, будет не трудно понять, отчего у представителей обоего пола складывается такое превратное отношение к любви. Почему извечный ответ: «Да, я люблю тебя» – кажется нам таким однозначным, прекрасным и монументальным, гарантирующим нам раз и навсегда лучезарное взаимное счастье.

Увы, увы…

Нет в мире более непостоянной величины и более недоказуемой формулы. «Я тебя люблю» невозможно измерить ни одним градусником, высветить ни одним рентгеном. И пусть даже правдивость долгожданных трех слов подтвердят все детекторы лжи… Что с того? Если завтра окажется: произнесший их не пытался вас обмануть. Он правда не знал, что вам врет!

Да уж, нелегко бы пришлось на свете Любви, кабы у нее не было двух сестер: Надежды и Веры.

…За то, что мы красивые, добрые, верные.

За что мы любим их?

За то, что они сильные, щедрые, надежные.

Когда любовь горит красным пламенем, мы всегда без труда находим ответ на этот вопрос. Но если возгорания не происходит… И ты подходишь к зеркалу и, недоуменно осматривая себя со всех сторон, возмущенно провозглашаешь: «И внешне я хороша, и одеваюсь со вкусом. Умная, хозяйственная, заботливая, веселая. Практически идеал! Почему ж он меня не любит? Чего ему еще надо?!»

Но разве и сами мы не сталкивались с подобным парадоксом? Ухаживает за тобой, казалось бы, безупречный кавалер. А не нравится, хоть застрелись! Хотя вроде и надежный, и щедрый, и намерения у него самые серьезные…

Остается только вздохнуть: мол, любовь – удивительное чудо, которое в принципе не поддается объяснению. И зря самонадеянный захаровский граф Калиостро пытался вычислить ее с помощью сухой математической формулы. Однако стоит присмотреться попристальней, и окажется, что в каждом любовном чуде лишь десять процентов – чуда. А девяносто…

К слову, о чудесах. Точнее, о самом легендарном из них – алых парусах капитана Грея. Безусловно, этот герой Грина был воплощенным мужским идеалом – храбрым, чутким, честным и богатым. Но есть один крайне существенный нюанс: бедняжка Ассоль о его превосходных душевных качествах понятия не имела и, едва завидев долгожданный парус, бросилась в море, заранее влюбленная в него по уши. И окажись Грей бедным мечтателем-недотепой или хитрым и бесчестным пиратом, ничего бы это уже не изменило – все равно бы влюбилась и уплыла. А какой-нибудь ироничный Марк Твен вывел бы из этой истории совсем иной поучительный финал: о романтической человеческой глупости.

Вот и получается, что дело было отнюдь не в «прекрасном принце», а исключительно в парусах – ее собственной детской мечте. И если заземлить эту феерическую грезу до уровня грешной земли, выяснится, что «комплекс Ассоль» свойственен абсолютно всем нам, вне зависимости от возраста и пола.

Классическая общечеловеческая ошибка состоит в том, что, влюбившись, мы ищем причины этого душераздирающего чувства в предмете своей любви. В то время как зачастую любим его вовсе не потому, что он (длинный список достоинств), а потому, что мы (тут следует не менее длинный список наших не всегда достойных качеств).

Стыдно признаться, но один из самых бурнокипящих романов моей юности был с парнем, до неприличия похожим на артиста, в которого я была влюблена в детстве. Сходство было таким явным, что мне показалось – я наконец-то нашла свой идеал! То, что на поверку этот человек выявился слабовольным эгоистом с амбициями непризнанного гения, – я не замечала в упор. Что неудивительно: в то время мне исполнилось примерно столько же, сколько наивной Ассоль, и я только-только перестала носить две косички.