Мужчина не моей мечты - стр. 52
«Я замужем за Пи́пи».
Интересно, Мэарин знала о такой подставе? Судя по моим воспоминаниям — нет. Вот так живешь, влюбляешься в неотразимого красавца с мужественным именем Трэй, бросаешь ради него перспективного жениха, рискуешь будущим и репутацией, тайно выходишь замуж… А супруг оказывается не Трэем, а Пипи. Хорошо хоть не Пипи. Впрочем, в этом случае хрен редьки лишь не намного слаще.
Невольно покосилась на Ольеса, и мне показалось, что лицо его еще больше побледнело, вытянулось и приобрело какое-то трагическое выражение. Бедолага… Я на его месте если б и собиралась приходить в себя, то в этот момент точно передумала.
— Ваше сиятельство…
Дильфор наконец добрался до кресла, отнял у Ниавы воду, а у топтавшегося рядом Леома — флакон, отсчитал десять капель, размешал и протянул микстуру «умирающей».
— Выпейте, — попросил настойчиво.
Ответом ему был слабый стон. Я бы сказала, томный, но, учитывая обстоятельства, назовем его «скорбным» и даже «предсмертным».
Лекарь вздохнул, тоскливо покосился на дверь и предпринял новую попытку.
— Миледи, жизни графа ничего не угрожает. Его сиятельство идет на поправку и скоро очнется, поверьте.
Эта фраза возымела поистине волшебное действие. Дама распахнула ресницы, и в ее руках мелькнул неизвестно откуда взявшийся кружевной платок. Она осторожно прижала надушенный кусочек ткани к правому глазу… к левому, а потом с достоинством выпрямилась. Щеки ее пылали — румянец ярко выделялся на фоне светлого платья, но голос звучал собранно и деловито.
— Скоро? А точнее? Как это не знаете? Я так и предполагала, что Рэм выделит своему измученному, страдающему кузену самого захудалого лекаря. Мстить умирающему… — Она запнулась, видимо сообразив, что Трэй в мир иной отбывать пока не собирается, и быстро исправилась: — Мстить тяжелому больному — это так мелко, недостойно истинного аристократа. Но ничего, малыш, теперь я здесь и не дам тебе погибнуть. Немедленно распорядитесь послать за мастером Юрмэ, скажите, я велела. Он лучший маг-лекарь во всем Тагрифе и непременно поможет. Поставит на ноги в кратчайшие сроки.
— Миледи, в этом нет необходимости, — попробовал достучаться до гостьи Дильфор. — Ваш сын ни в чем не нуждается.
Ага, значит, все-таки свекровь. Судя по ее репликам, что-то в этом роде я и подозревала, а сейчас просто получила подтверждение собственным предположениям. Прищурившись, еще раз оглядела нежданную гостью. Мда… Так свезло мне, так свезло, просто неописуемо свезло. Что уж говорить… Я бы от нее тоже удрала. Куда угодно, даже в другой мир, лишь бы подальше.
— Не нуждается?! — яростно звенела мадам. — А чем вы его кормите? Он такой бледненький. Учтите, мальчик очень разборчив в еде, у него нежный, деликатный желудок.
— Ничем не кормим, — растерянно проронил Дильфор. — Он пока…
— Морите голодом? — неподдельно ужаснулась «свекровь» и, схватив руку Ольеса, порывисто прижала ее к груди. — Мой бедный, бедный Пи́пи…
Уголок губ «бедного Пи́пи» нервно дернулся, лицо стало еще тоскливее, и мое сердце вдруг преисполнилось острой жалости к горемыке. Он ведь не виноват, в конце концов, что ему досталась такая заполошная родительница.
У нас по соседству жила похожая семья. Ольга Павловна развелась, когда сыну было три года, и больше так и не вышла замуж, полностью посвятив себя воспитанию родной кровиночки. Сашка невероятно завидовал нам с братом — образу жизни, самостоятельности, независимости. Нет, мама его не просто любила — обожала, но ее забота и тотальный контроль порой душили хуже пеньковой веревки.