Мужчина моей судьбы - стр. 6
Из темной дыры ощутимо веяло сырой прохладой, и я настороженно застыла, силясь различить хоть что-нибудь в полумраке уходящего в глубь горы коридора. Что нас там ожидает? Непроходимые завалы? Зияющие пропасти? Или знакомые по телевизионным передачам пики сталактитов, переливающиеся на свету таинственным блеском?
— Мири, — Рэм обогнул меня и первым вступил в тоннель, потом повернулся, ободряюще улыбаясь: — Идем. — Заметил мою нерешительность, посерьезнел и, глядя в глаза, тихо добавил: — Не бойся. Пока я рядом, никогда ничего не бойся. Я не позволю тебя обидеть. — И снова повторил: — Идем.
И мы пошли.
Сталактитов в проходе не обнаружилось, впрочем, завалов и пропастей, к счастью, тоже. Тоннель скорее напоминал часть лабиринта под каким-нибудь древним замком. Узкий и влажный, он оказался достаточно высоким — передвигаться можно было в полный рост, но только друг за другом.
Через несколько шагов герцог, не останавливаясь, привычным жестом щелкнул пальцами и стряхнул с ладони серебристый огонек. Тот резво вспорхнул вверх и завис над нашими головами, освещая путь. Здесь, в пещере, Хауддан почему-то позволял магу пользоваться простейшими заклинаниями, а вот связаться с крылом мэссер по-прежнему не мог, как ни пытался.
Я машинально переставляла ноги, стараясь не отставать от Саллера и не разглядывать очень уж пристально маячившую впереди фигуру — красивую, мощную, но при этом удивительно легкую, даже изящную.
Литые мышцы, перекатывающиеся под кожей… узкую талию… соблазнительно-упругие…
Так, не смотреть, я сказала!
***
Мы шли уже несколько суток, а тоннель все не заканчивался. Я понемногу начала жалеть о днях, когда на каждом шагу можно было провалиться в блуждающий портал и оказаться Танбор знает где — посреди заповедного леса, луга, да пусть даже говорящего болота. Все какое-то разнообразие.
Коридор петлял, сворачивал в одну, в другую сторону. Расширялся, поднимая свод на невероятную высоту… Сужался до такой степени, что пробираться приходилось боком или наклонив голову. Случалось, он резко уходил вниз, потом спуск делался более покатым, и дальше мы часами шагали по абсолютно ровному, гладкому, словно отполированному полу. Утыкались в ручей, набирали воды в опустевшую флягу и прыгали по скользким камням на противоположную сторону.
Время от времени то справа, то слева открывались боковые проходы, мелькали развилки, от которых веером расходились, теряясь в темноте, многочисленные ответвления. Тогда мне представлялось, что наш тоннель — часть огромного, запутанного лабиринта или тайной резиденции какого-нибудь подземного короля.
В такие минуты становилось не по себе, но Саллер уверенно двигался вперед, не колеблясь и никуда не сворачивая, в голове звучало строгое: «Пока я рядом, никогда ничего не бойся. Я не позволю тебя обидеть», и тревога постепенно рассеивалась.
По пути мы не общались, а вот когда останавливались отдохнуть, становилось сложнее. Между нами повисало тягостное напряжение, а тишина порой сгущалась до такой степени, что ее можно было резать на куски. Мы перестали беседовать перед сном, как раньше, и упоминать имя Трэя. Герцог не то, чтобы игнорировал меня, но обращался очень редко, а если и заговаривал, то только в силу необходимости, ограничиваясь короткими четкими репликами.