Мужчина моей судьбы - стр. 17
Скандал неизбежен.
Мири, конечно, не впервой нарушать правила приличия. Но одно дело — сбежать от жениха, чтобы немедленно обвенчаться с другим, и совсем иное — изменить мужу, лишиться чести в объятиях любовника и тут же забеременеть от него. Этого глупышке Мэарин точно не простят.
Что остается? Уехать в дальнее имение и там выносить ребенка? Но каково придется малышу в мире, где косо смотрят не только на рожденных вне брака, но даже на тех, кто зачат вне его? Чем раньше Мири снова выйдет замуж, тем больше гарантий, что подозрений и сплетен удастся избежать, и происхождение наследника останется безупречным. Уж тут начальник королевской службы безопасности лично постарается.
Так что да, я понимала Саллера. Он не Трэй и не беспринципный Ольес-старший — никогда не болтает попусту. В чувствах можно и потом объясниться... в более подходящей обстановке. Сейчас же надо позаботится о добром имени «обесчещенной» женщины.
Уверена, если бы на моем месте находилась настоящая Мири, она — после истерики, причитаний и обвинений — наверняка оценила бы поступок герцога. И удовлетворилась им. Защитит, укроет от позора, даст свое имя — и на том спасибо. Потерявшей невинность аристократке особо выбирать не приходится, она не магичка, ей положено блюсти себя.
Я тоже отдавала должное словам Рэма, но... мне их было недостаточно. Вопреки всем доводам рассудка, хотелось услышать то, что так и не прозвучало. И в голове злой осенней мухой зудело:
«А вдруг он ничего не сказал, потому что и говорить-то нечего? Есть страсть, желание, намерение присвоить ценную хэленни, но нет того, настоящего, без чего для меня брак попросту не имеет смысла.
Смогу я жить с мужчиной, который хочет, но не любит? Которого привлекает тело Мэарин Ольес, но даром не нужна душа Маши Климовой?
Поежилась от представшей передо мной безрадостной перспективы и тут же поймала взгляд герцога. Рэм нахмурился и, погладив мое запястье, неожиданно переплел наши пальцы, а потом стиснул их почти до боли. Словно догадывался, какие мысли бродят в моей голове.
Ладно... Сейчас самое важное — узнать, что случилось с братом. А вот потом... потом подумаю, что делать: возвращаться в Намарру или просить убежища в Хауддане. И во многом решение будет зависеть от того, как повернется разговор с Рэмом.
Аллея последний раз вильнула, деревья неожиданно сомкнулись, перегораживая проход, и мы остановились перед высоченными резными воротами, снизу доверху затканными вьющимися растениями. Йор, даже не затормозив, пролетел вперед, прикоснулся к огромным створкам маленькими ладонями, и они бесшумно разошлись в стороны, а дорожка растеклась двумя широкими зелеными лентами, плавно огибая большую поляну.
Я успела разглядеть сочную траву, усыпанную яркими диковинными цветами… маленький пруд справа… гигантское дерево с бледно-розовой кроной в центре… и задрожала, услышав громкий ликующий крик:
— Машка!