Мужчина – крупный, злобный… Скидка 50 % - стр. 32
Мама попыталась впихнуть мне в карман толстую пачку денег. Я тут же стала изворачиваться и пинаться.
– Не сопротивляйся! – приказала Марго. – Я не дохлую жабу тебе подсовываю.
– Мама, мне хватает денег.
– На всякий случай. Мало ли.
– Ну зачем? У меня гонорары, комиссионные… Я теперь не выплачиваю кредит – благодаря опять же тебе.
– Не надо вспоминать! Тем более на тот момент, когда мы с Сережей решили помочь тебе с ипотекой, ты уже успела самостоятельно выплатить половину суммы.
– Но я бы еще столетие билась в тисках у банка, если бы не вы!
– Проехали, забыли, – помахала в воздухе ручкой Марго.
– Мама, забери деньги. Ты не понимаешь! Я чувствую себя несамостоятельной. Я же не маленький ребенок. Мне тридцать один вообще-то! Дылда!
– Да, конечно. Дылда весом в сорок килограммов. Бухенвальдская пышечка. Ладно, не буду тебя мучить. Не хочешь – не бери. Думала, может быть, ты как-то развлечешься на эти деньги. Съездишь куда-нибудь. Ты в депрессии. Надо выбираться из этой ямы.
– Никуда не хочу ехать.
– И кстати. В тридцать один год ты все равно мой ребенок.
– Спасибо. Так приятно это слышать.
Глава 8
Тюнинг, рестайлинг и релукинг (тьфу!)
Повинуясь внезапному порыву, я зашла в салон красоты – челка лезла в глаза, настойчиво требуя редактирования. С парикмахерами у меня еще более сложные и запутанные отношения, чем у России с Украиной в вопросе поставки газа. Честно говоря, я боюсь парикмахеров. Результаты их труда всегда непредсказуемы, и они пользуются какой-то особой системой измерения, не поддающейся пониманию: когда просишь отрезать один сантиметр, рискуешь потерять все десять. Ну и, безусловно, надо помнить о чарующей возможности получить три раза феном по голове в процессе сушки.
Мастер взглядом указала мне на кресло. Потом мы вдвоем с явным сожалением изучали в зеркале мое отражение: ни мне, ни парикмахерше оно не нравилось. В принципе мастер и сама не блистала красотой. Это была стокилограммовая мадам с многочисленными валиками жира самых причудливых конфигураций. Все ее богатство явно читалось под тонкой обтягивающей водолазкой и эластичными брюками.
– Могу подстричь и покрасить, – сонно предложила дама. Странно, если бы она выступила с идеей сыграть в покер или перекинуться в бадминтон.
Я жалобно помычала, выражая согласие. Парикмахерша задумчиво взъерошила мои волосы.
– Коротко? Или как? Ну ладно. Цвет потом выберем…
Через час я недоверчиво вглядывалась в зеркало, пытаясь соотнести картинку с собственной персоной. На меня смотрел нахохлившийся воробышек. Темная рваная челка не доходила и до бровей, макушка топорщилась. Голубые несчастные глаза казались бездонными, скулы были обтянуты бледной кожей…
Вообще-то классно!
Оценить продукт собрался весь коллектив, повыползали из щелей и маникюрша, и администратор. Недостриженный клиент – мужчина лет пятидесяти – вывернулся в кресле, чтобы посмотреть на меня.
– О-бал-деть! – выдохнула администраторша.
– Это нечто, – подтвердила мастер номер два.
– Просто супер! – заломила пухлые ручки маникюрша.
– Чуть-чуть подмакияжить, и можно отправлять в Голливуд, – сказала мастер номер три.
– Такой хорошенький, грустный глазастик! – просюсюкала администраторша.
Группа поддержки.
Думаю, они в сговоре.
Специально поют дифирамбы, чтоб у клиента не возникло и тени сомнений. Наверное, репетируют на досуге. Но в целом… Очень даже ничего! Чем дальше я вглядывалась в зеркало, тем теплее становилось на душе. Сейчас мне уже хотелось расцеловать толстую, сонную парикмахершу!