Мужчина из моего прошлого - стр. 31
Дима стал еще сильнее. Под джемпером невооруженным взглядом видны крепкие мышцы. Наверное, много спортом занимается, раз в спецназе работает.
Ох, Дима, ведь все могло бы быть по-другому…
— Как твои дела? — первый начинает разговор. — Оправилась от стресса?
— От какого именно? Моего похищения или твоего воскрешения?
Дима слегка смеется и жестом подзывает официантку.
— Мне американо, — делает заказ.
— Мне тоже, — говорю следом.
Девушка удаляется, и вновь возникает пауза. Я продолжаю, не стесняясь, рассматривать Диму. Он тоже гуляет по мне взглядом, будто ищет перемены.
— Я имел в виду все-таки похищение, — снова прерывает тишину.
— Оно мне кажется сущей ерундой по сравнению с тем, что ты жив.
— Ну нет, — качает головой. — Это очень серьезная банда мошенников. За ними давно идет охота. Одеваются в клоунов и грабят то ювелирные магазины, то банковские отделения. Убийства тоже совершали, так что тот клоун и правда мог в тебя выстрелить.
— Их ловишь ты?
— Нет, их ловит полиция.
— А ты тогда что там делал?
— Я работаю в спецназе. Мы штурмуем помещения, делаем захваты, освобождаем заложников.
— А кто именно ты в спецназе?
Мне до ужаса интересно. Интуиция кричит о том, что Дима снайпер с крыши. От этого одновременно и страшно, и в то же время восхищение берет. Это ведь такая опасная профессия.
Но Соболев как будто бы не хочет говорить. М нётся в неуверенности.
— Если честно, мне нельзя раскрывать, кем именно я являюсь. У нас повышенная секретность.
— Думаешь, я расскажу кому-то?
— Дело не в этом. Просто есть правила, которые лучше не нарушать. Мы ведь не зря все в масках были. Никто не должен знать, кем именно мы являемся. Это нужно как для нашей безопасности, так и для безопасности близких людей.
— Ты снайпер, — выдыхаю, игнорируя его длинную речь. — Это был ты.
Дима молчит. Потом слегка склоняет голову набок и приподнимает уголок губ в лукавой улыбке.
— Я не буду ни подтверждать, ни опровергать. Но ты всегда была очень сообразительной, Белоснежка.
Любой комплимент из уст Димы до сих пор вгоняет меня в краску. Я смущенно закусываю губу и нервно поправляю волосы за уши.
— Как тебя вообще туда занесло? Ты же хотел стать программистом.
— Я пошел в армию. После срочной заключил контракт в армейском спецназе. Два года ездил в Сирию. На третьем году контракта пошел учиться в специальное место, чтобы взяли в спецназ внутренних войск. Я недавно здесь работаю.
— Ты был в Сирии!?
— Да.
— А что ты там делал?
— Ну а что, по-твоему, там делают?
Меня обдаёт ледяной волной ужаса. Дима так легко об этом говорит, как будто мы обсуждаем что-то обыденное.
— Белоснежка, со мной все в порядке, — смеется. — Смотри, я жив и здоров. Никто меня не убивал.
Я выравниваю дыхание и решаю перейти к главному.
— А Олеся мне сказала, что тебя убили в армии. И я поверила.
Дима издаёт обреченный стон.
— Сонь, ну вот как могут убить солдата-срочника, а? Ну ты бы просто подумала. Срочная армия — это детский сад для мамкиных сынков-соплежуев. Там ничего не может случиться.
— Да откуда я могу знать, что в этой вашей армии может случиться, а что нет! — рявкаю со злостью. — И вообще, кто шутит такими вещами? Вот тебе скажут, что умер какой-то твой знакомый, у тебя возникнет мысль засомневаться в этом?
— Ну ты бы хотя бы запрос в военкомат отправила! Это же Олеся. Ей вообще нельзя верить.