Мужчина из моего прошлого - стр. 11

— Привет, Белоснежка, — улыбается, закрывая дверь. — Я смотрю, тебе уже лучше.

Я продолжаю пятиться назад, пока не упираюсь в подоконник. От ужаса волосы на затылке шевелятся. Пытаюсь сморгнуть, но привидение не исчезает.

Передо мной стоит ОН — мужчина из моего прошлого и отец моего ребенка, смерть которого я оплакивала почти семь лет.

6. Глава 6.

— Соня, с тобой все в порядке? — улыбка сходит с лица Димы, и оно становится обеспокоенным.

Я молчу, поражённая тем, что вижу Соболева перед собой живым. Тогда он в несколько шагов преодолевает расстояние между нами и становится вплотную.

— Тебе плохо? Позвать врача? Ты сильно побледнела.

— Ты… — выдыхаю. — Жив…?

— Что? Ты о чем?

Заворожённо гляжу в его лицо. Оно такое же, как в моем сне, только теперь я понимаю, что то был не сон. Дима жив. И он приходил ко мне в больницу. И сейчас передо мной тоже он.

Тянусь к нему рукой и касаюсь пальцами лица. Дима слегка дергается, будто не ожидал от меня прикосновения, а потом накрывает своими тёплыми пальцами мои.

— Ты жив, — ахаю.

— Эээ, ну да… А не должен? — слегка смеется. — Соня, в чем дело?

В горло будто стекловаты насыпали. Мне трудно говорить, мне трудно дышать. В голове каламбур из мыслей, я не знаю, за какую из них ухватиться.

«ДИМА ЖИВ. ДИМА ЖИВ. ДИМА ЖИВ», громкой сиреной воет в мозгу.

— Олеся сказала мне, что ты умер, — наконец-то выдавливаю из себя.

— А? Что?

Облизываю пересохшие губы. Мои пальцы все еще в Диминой ладони, руке вдруг становится обжигающе горячо. Выдергиваю свою кисть из его.

— Тогда, когда мы расстались, я потом искала тебя и виделась с Олесей. Она мне сказала, что ты ушел в армию и тебя там убили. Я все эти годы думала, что тебя нет в живых.

Мне кажется, мое сердце колотится громче, чем звучат слова. Дима сначала скептически на меня смотрит, затем его лицо вытягивается в изумлении.

— Олеся сказала тебе, что я умер??

— Да.

Неожиданно Дима начинает громко хохотать. Я сначала не понимаю, что происходит, но потом до меня доходит: его смех настоящий, искренний.

Диме смешно.

— Ну ты нашла, кого слушать, — произносит сквозь смех. — Это же Олеся. Все, что она говорит, нужно делить на два, а то и на три.

Соболев еще продолжает смеяться, но уже видно, что он пытается подавить этот порыв. А у меня же внутри будто чеку от гранаты срывает.

— ТЕБЕ СМЕШНО???? — взрываюсь криком на всю палату, и Дима резко замолкает. — Да я семь лет ставила в церкви свечки за упокой твоей души, ты понимаешь это??? А сейчас ты приходишь ко мне и говоришь, что Олесе нельзя верить?? Ты в своем уме?? Ты хоть понимаешь, что я пережила?? — не выдерживаю и с силой пихаю Диму в грудь, но он не сдвигается ни на миллиметр.

Соболев тут же серьезнеет, а я чувствую, как мои глаза жгут слезы. Я не хочу плакать перед ним, не хочу показывать, как я слаба и уязвима, но это сильнее меня.

— Черт… Я не знал об этом… Правда не знал. Она что, реально сказала тебе, что меня убили, и ты поверила!?

Жадно хватаю ртом воздух, щеки полыхают. Проклятая слеза скатывается по лицу, я тут же ее смахиваю.

— Я искала тебя тогда. Звонила, твой телефон не работал. Потом увидела Олесю. Она рыдала, билась головой об стену и кричала, что тебя убили и что это случилось из-за меня. Что ты пошел из-за меня в армию, и там тебя… — я запинаюсь, но быстро сглатываю и собираю волю в кулак. — Я семь лет жила с мыслью, что ты мёртв. Ты понимаешь, какого мне было и какого мне сейчас видеть тебя живым?? Да я думала, я с ума сошла!