Мужчина. Инструкция по эксплуатации - стр. 6

Тем временем Машка занялась столом, бодро размещая на нём салатнички, вазочки и тарелочки. Я не могла не заметить, что селёдочницу вредная Машка поставила поближе к себе.

Гости между тем, поинтересовавшись, где можно помыть руки, удалились изучать места общего пользования.

– Ну, Маня, я этого тебе никогда не забуду, – прошипела я, – что мне теперь с ними делать?

– Поздняк метаться, – спокойно ответила Машка, в очередной раз поразив меня более чем вольным обращением с великим и могучим. От сыновей-тинэйджеров она всё время перенимала какие-то полуприличные выражения, но я не могла не согласиться, что иногда они были более уместны, нежели нормальный литературный язык.

– Да уж точно, поздняк, – я вздохнула и задумчиво стащила с тарелки симпатичный маринованный огурчик.

Вернувшиеся из ванной комнаты гости уже снова разместились на диване, а мы с Машкой пристроились на стульях. Проинструктированная подругой, я начала послушно расспрашивать Фёдора о его работе, деликатно стараясь обходить вопрос об изучаемой стране, чтобы не попасть в неловкую ситуацию. Когда в плавной речи профессора прозвучало слово «Мадрид», я вздохнула с облегчением, так как стало понятно, что своим вниманием Фёдор осчастливил всё же не Италию, а Испанию.

Обсудив погоду в Испании нынешней весной и искренне порадовавшись, что дождей было меньше, чем обычно, я поинтересовалась, на каких испанских курортах лучше всего отдыхать, так как планирую рано или поздно выбраться в эту замечательную страну.

– Курорты меня не интересуют, – сообщил Фёдор с таким пренебрежением, что я тут же устыдилась.

– Я слышала, в Прадо великолепная коллекция картин импрессионистов, – верная Машка бросилась спасать ситуацию, – вам нравятся импрессионисты?

– Нет, – ответ был кратким, исчерпывающим и не оставляющим простора для маневра.

Мне стало совсем грустно. «Вызывает интерес ваш питательный процесс: как у вас там пьют какаву – с сахарином али без?» – пришли на память слова из бессмертной филатовской сказки.

– Полина, а где живут ваши родители? – Элеонора Михайловна решила перейти к более животрепещущим темам.

Моя мама уже несколько лет жила за городом, так как состояние здоровья диктовало свои требования: городской воздух был ей категорически противопоказан. В отличие от большинства соседей, она не увлекалась выращиванием картошки, клубники и помидоров, а просто наслаждалась свежим воздухом и отсутствием городского шума.

– У моей мамы домик недалеко от города, в сорока километрах, – ответила я, не совсем понимая, как логически связаны импрессионисты и моя мама.

– Я могла бы переехать туда, чтобы Феденька мог остаться один в нашей замечательной квартире, – готовность пожертвовать собой переполняла Элеонору Михайловну.

– Зачем? – вытаращилась Машка на гостью.

– Чтобы он мог создать семью. А я перееду к новым родственникам. Думаю, Полиночка, мы с вашей мамой сможем найти общий язык.

Задремавшее было воображение оживилось и нарисовало мне картину, от которой перехватило дыхание. Я увидела маму, сидящую в кресле-качалке и неторопливо разгадывающую очередной кроссворд, а во дворе Элеонора Михайловна окучивает неизвестно откуда взявшуюся картошку и зазывно кричит: «Кысочки! Кысочки!» От этого зрелища мне стало нехорошо, и я беспомощно посмотрела на Машку, оправившуюся от захватывающих перспектив несколько быстрее.