Муж на уикенд - стр. 15
– Откройте! – сиплю охраннику.
– Что случилось? – он нажимает кнопку.
Но я его уже не слышу, просто дергаю дверку и несусь к лестнице, провожаемая удивленными взглядами детей и коллег.
«Господи, спаси! Господи, спаси!» – молюсь про себя.
Глава 7
Расстояние до лицея, где учится Настя, – пять минут пешком, но я бегу к байку. Спасибо друзьям, доставили домой не только меня, но и верного коня. Рывком натягиваю шлем и, не застегивая его, запрыгиваю на сиденье. Разворачиваюсь, несусь дворами, как безумный. В голове бьется только одна мысль: надо успеть! Надо успеть!
С ревом врываюсь на школьный стадион и издалека слышу крики. Задираю голову и в ужасе застываю. На третьем этаже распахнуто окно, из которого свешивается голова девочки. То, что это девочка, отмечаю машинально по длинным волосам. За ней стоит целая толпа мальчишек и что-то кричит.
Вдруг кто-то проносится мимо. Боковым зрением вижу мелькнувшее мимо красное пальто, распахнутый в визгливом крике рот, безумные глаза. Тут же бросаю байк на дороге и срываюсь с места.
Красное пальто, застывшее под окном, одним толчком убираю с дороги, взлетаю на крыльцо и врываюсь в вестибюль. Закрытые турникеты ни на миг не останавливают меня. Просто цепляюсь руками и рывком перекидываю тело. Сзади раздаётся сирена.
– Куда? Кто вы? – кричит вслед голос то ли охранника, то ли вахтерши.
Но мне плевать на этих людей. Перепрыгивая через несколько ступеней, поднимаюсь по лестнице на третий этаж. По пути прикидываю, где может находиться эта аудитория, и угадываю правильно. Только сворачиваю в коридор, как слышу пронзительный крик.
Дергаю на себя первую дверь и останавливаюсь: нельзя напугать детей. Не дай бог случится непоправимое!
Осторожно открываю створку и вхожу в класс. Мгновенно оцениваю обстановку. Дети меня ещё не замечают. Они столпились у окна и громко кричат. Что происходит на подоконнике, не видно.
Следом в класс врывается тетка в красном пальто. Она тяжело дышит, глаза с размазавшейся тушью занимают пол-лица. Дергаю ее к себе и зажимаю рот ладонью.
– Заткнись, дура! – шиплю на ухо. – Испугаешь.
Отодвигаю ее от себя и прикладываю палец к губам. Она хлопает мокрыми ресницами, и наконец мои слова доходят до ее сознания. Я это вижу по глазам, наполняющимся слезами. Жестом показываю, чтобы не двигалась с места, и делаю несколько шагов к окну. Сейчас все выглядит довольно мирно: дети стоят у окна и дышат свежим воздухом.
– Ребята, пустите меня! – слышу пронзительный голос и вздрагиваю.
Это Настя? Или не она?
Толпа мгновенно группируется. Мальчишки приседают, но разглядеть за плотно прижатыми друг к другу спинами, что они делают, невозможно.
– Держите ее! – пыхтит высокий мальчик.
– Она вырывается.
– Идиот, хватай за ноги!
– Не получается!
Больше медлить нельзя. Я одним прыжком преодолеваю расстояние.
– А ну, разошлись, гаденыши! – рявкаю над головами детей.
– Ой! – взвизгивает кто-то.
Группа разваливается, и я вижу племянницу. Она лежит животом на подоконнике: ноги в классе, а голова свешивается вниз. Пальцами вцепилась в раму и тоненько визжит.
Я хватаю Настю за талию. Она дергается, словно хочет вырваться.
– Тихо, тихо! – приговариваю, гладя ее по волосам. – Настя, это я. Можешь разжать пальцы. Эти хулиганы тебя больше не тронут.
– Дядя Владик, прости, – поворачивает голову она и… отпускает руки.