Музейная ценность - стр. 16

– Значит, ты прелагаешь искать специалиста по антиквариату… – задумчиво проговорил я, – а где ты его тут найдешь?

– Ну не знаю… Может, Женя знает?

Точно, и почему я сам не додумался! Вот уж точно улучшенная версия.

– Только у меня в гостинице остался его адрес. А вообще, он говорил, что где-то на Республиканской живет… Поищем?

– Просто так идти по улице? Мне кажется, он придет в гостиницу, чтобы отвести класс в театр. Мы же собирались с Лидией Васильевной. Но они, наверное, уже ушли… – предположила Ева.

Я взглянул на часы:

– Половина одиннадцатого. Собирались к двенадцати. Так что мы еще можем успеть и перехватить Салина у входа. Будем возвращаться?

– Это идея, – согласилась Журавлева.

Дорогу до гостиницы мы нашли без труда, поскольку фотографировались во всех симпатичных местах, и основные пункты наших остановок быстро вспоминались. От маршрута мы с Евой отступили только раз – около симпатичного кафе, потому что есть прилично хотелось, а желудок музыкально урчал на разные лады.

Чипсы, фанта и мороженое на сладкое вполне удовлетворили наш аппетит, и мы пришли вовремя: Салин как раз входил в фойе.

Я, рискуя попасться на глаза Стрижевой, побежал за ним.

– Женька!

Он оглянулся.

– Привет, Юра, а что, все уже готовы?

– Нет, но нам нужна твоя помощь.

– Кому это вам? – не понял он.

– Мне и Еве. Помнишь ее?

– А, русоволосая девушка-астролог?

– Точно.

– И какая же помощь вам нужна? Насколько я помню, мы договаривались сегодня днем смотреть театр, а потом в парк.

Что-то изменилось?

– И да, и нет. Это не объяснишь быстро. Ты можешь сказать Лидии Васильевне, что не сможешь отвести класс в театр?

Женька задумался:

– Я должен подумать… Это нехорошо, ведь мы же договаривались. И ваша классная дама рассчитывает на меня. И к тому же я не знаю, что у вас за дело… Может быть, ты мне все-таки расскажешь…

Я беспокойно теребил цепочку на джинсах. Оно и понятно – волновался же. Как ему все сказать? И вообще, можно ли довериться? Пусть я и поругался с Красильниковым, но ему я доверял, а Женька… Кто его знает, какой он на самом деле?

Я почувствовал, что мне жутко не хватает Антона, но с другой стороны, обида на него все еще не проходила. Я с надеждой посмотрел на Еву – может быть, она что-то придумает? И, словно прочитав мои мысли, умница Журавлева сказала:

– Знаешь, Женя, когда людям нужна помощь, им ее обычно дают или не дают, а не расспрашивают, что и зачем. Если хочешь помочь, пойдем сейчас к Лидии Васильевне. Ты объяснишь ей и ребятам как добраться до театра, а сам пойдешь со мной и Юрой.

– Но ведь Стрижева не физрук, у нее голова на плечах есть, и она сразу заподозрит, что здесь нечисто… – выразил я беспокойство.

– Не создавай проблемы там, где их нет. Ты вернешься в комнату и скажешь, что у тебя болит живот, и в театр ты не пойдешь. А если все будет нормально, то присоединишься к классу в парке. Я останусь с тобой, потому что нехорошо бросать больных в полном одиночестве.

Я поразился Журавлевой. Вот это голова! Неплохо было бы с ней совсем подружиться. Конечно, всем и так кажется, что я, Антон и Ева – друзья не разлей-вода, но на самом деле я Журавлеву почти не знаю.

– Здорово, Ева! – искренне восхитился я.

– Ну, здорово, не здорово, а другого выхода я пока не вижу.

Женька с изумлением смотрел то на меня, то на Журавлеву. Оно и понятно: видок у нас был еще тот – заговорщики почище Максвела и Опа. Так что понятно чего у него глаза как блюдца стали.