Музей «Шпионский Токио» - стр. 6

В Европе в то время шла Крымская война, но боевые действия, еще вполне в духе пиратских времен, распространялись и на колониальные владения. «Грету» перехватил английский военный пароход «Барракуда», и когда выяснилось, что на борту есть русские, они были немедленно объявлены пленными вплоть до окончания боевых действий. Десять месяцев, которые провели в невольной изоляции от соотечественников, но в компании друг друга Иосиф Гошкевич и Татибана Косаи, дали замечательный результат, вошедший в историю: первый печатный японско-русский словарь. Он был издан в 1857 году Азиатским департаментом Министерства иностранных дел Российской империи, куда Татибана поступил на службу переводчиком. Словарь удостоился Демидовской премии и Золотой медали Императорской академии наук. На его 369-й странице мы можем найти хорошо знакомое Косаи слово: «Синоби – шпион».

Трижды судимый, совершивший подозрительную закупку по просьбе представителя иностранной державы, бежавший из-под присмотра «контр-синоби» и скрывавшийся от властей японец наверняка не раз слышал и употреблял это слово. Да и не только его. На странице 348 встречается, например, термин мэцубуси с разъяснением: «Средство для поражения глаз, употребляемое при поимке» – понятно кого. Возможно, испытавший на себе действие этого самого «мэцубуси», Татибана приводит даже рецепт его изготовления: «Для этого высушивши яйцо наливают едкою жидкостею или насыпают песком и потом стараются бросить его в лицо тому, кого желают поймать». А для желающих не оказаться пойманными, пожалуйста, – страница 380: «Сюрикэн – род небольшого кинжала, которым бросают в противника». Даже немного скучно – никакой романтики, никаких метательных звездочек с краями, смазанными ядом, но таков исторический факт – просто маленький кинжал.

Через год Татибана Косаи крестился в православие с именем Владимир и стал Владимиром Иосифовичем Яматовым, приняв отчество от имени своего спасителя, а фамилией сделав происхождение – мол, человек из страны Ямато, как называли Японию в древние времена. Потом женился на русской девушке, родившей ему двоих сыновей, а в 1870 году Владимир Яматов стал первым штатным преподавателем японского языка в Санкт-Петербургском университете. В 1874 году он внезапно оставил семью и вернулся на родину, где жил затворником, и скончался в мае 1885-го.

Пройдет еще несколько десятилетий, прежде чем введенное им в японско-русский лексикон слово синоби в самой Японии трансформируется по иному чтению иероглифов в современный его вид – тот, в котором его знают сегодня миллиарды людей во всем мире: ниндзя. По меткому замечанию историка ниндзюцу Федора Витальевича Кубасова, открываемое сейчас наследие японского авантюриста оказывается столь неоднозначно, интригующе и расплывчато, что вполне годится как основа для захватывающей воображение «легенды о трофейной школе Косаи-рю, вывезенной Татибана и передававшейся из поколения в поколение в недрах МИДа Российской империи».

Если же говорить серьезно, то кто именно и как следил за Татибана и членами русской миссии в Хэда, пока остается тайной – как и многое из следующего эпизода использования ниндзя против русских моряков.