Музей богов - стр. 33
– Ну рисовать-то она все-таки умеет. Может, и не очень ярко, но…
– Она?! Умеет?! – сердито возмутилась Маша. – Не смешите мои тапочки, сэр. Это за нее «негры» работают. Сначала вечно голодные студенты художественных училищ, но, поскольку молодежь часто невоздержанна на язык, наняли с десяток ветеранов, что сейчас малюют по фотографиям такие вот пейзажики, короче. Работают старички медленно, платят им копейки, но дедушки и тому рады. А сама Витимская и кисти-то в руках никогда не держала. Тем не менее в соответствующем творческом союзе состоит, корочку МОСХа имеет. Считается, что где-то она обучалась, в каком-то пединституте на художественно-графическом факультете. Говорят, что она появилась лишь один-единственный раз за полгода до выпуска, одногруппникам что-то там наплели, все все поняли, но промолчали. Дело сейчас обычное. Потом в торжественной обстановке со всеми надлежащими почестями она получила диплом из рук ректора и стала вроде как профессионалом. Ну а дальше дело техники. Ее папик организовал ряд персональных выставок, обеспечил рекламу, прессу, телевидение, и процесс пошел. Теперь она «известный художник».
– А как же авторский стиль?
– По фоткам? Какой там стиль. Нашли таких мазил, что без особого стиля. Или умеют писать без стиля. Короче, переписывают маслом готовые фотки. Знаешь, как это делается? Берется фотография какого-нибудь пейзажа. Распечатывается на хорошей бумаге цветным крупноформатным принтером, а потом на подрамник натягивается. После нанятые «негры» красками ставят мазки на те цвета, что напечатаны на бумаге. Получается картина маслом или акрилом, не суть. И – готово дело, можно в раму вставлять. Естественно, у одного мазки крупнее получаются, у другого помельче, а сама «художница» объясняет это сменой творческого настроения. Более того, там проплатили какого-то искусствоведа-арт-критика, что по ней написал серию статей в художественном журнале и теперь готовит диссертацию. Короче, ему выгодно и ей.
– А ты-то откуда все это знаешь?
– Оттуда. Слухами, знаешь ли, земля полнится. Здесь она торгует не столько картинами, сколько собственной внешностью и внеочередным пропуском к своему папику. Оттого, что она вечно ходит в туфлях на высоких каблуках, у нее на ногах шишки выросли, а все пальцы стали кособокими и кривыми. Она даже трахается в обуви, чтобы у партнера не упал от такого зрелища. Никогда не считала ее сексуальной, может быть, я что-то не так вижу, однако внешность ее вызывает у меня только брезгливость и отвращение. Я кривлюсь и ухожу, в памяти остается лишь этот неизбывный образ провинциальной шлюхи с корявыми пальцами на ногах. Не проститутки, а именно шлюхи, к проституткам отношусь с пониманием и где-то даже с уважением: у них тяжелый и опасный труд.
– А ты очень жестока в отношении других, – не выдержал я, прекрасно помня, как любит Маша собирать и распространять разные сплетни и слухи о знакомых и знакомых их знакомых. – На словах так это уж точно.
– Ну, знаешь! Говорю, что знаю. Я в своих словах уверена, короче. Конечно, «ее» картины покупают, чтобы приятное ее «спонсору» сделать. Знаешь, как все было организовано? На известный аукцион выставили пару ее картин и пригласили двух статистов, чтобы нагнать цену. Потом один из них «купил» картины для коллекции одного известного всем уважаемого мецената. Все это на деньги «папика», разумеется. Потом деньги ему вернулись назад, ничего он не потерял, зато теперь все знают, за сколько миллионов на аукционе была продана картина Витимской – «Рассвет над рекой Леной». Она уже заработала столько бабла, что за эти деньги ее «любят и уважают», но все равно, бля, мне она противна! Так что все у нее в шоколаде, короче. – Потом Мария немного помолчала и тихо добавила: – А я сегодня последний день тут, ты вовремя успел. Завтра демонтаж и упаковка.