Муза - стр. 41
Перехватив яблоко на подносе с фруктами, я осторожно покинула номер. Пустые коридоры и бодрящийся менеджер на рецепции вызвали умилительную улыбку. Я всегда любила тишину. Именно такую… ночную… Она казалась какой-то особенной и будто волшебной. А, оказавшись на улице, в полной мере насладилась тишиной ночной природы. Когда едва уловимый ветерок нашёптывает что-то неведомое листьям, а они отвечают тихим шелестом. И вдалеке раздаются голоса ночных птиц, перекликающихся между собой.
Огромная территория выглядела осиротевшей и заброшенной без весёлых туристов. При этом всё было расставлено на свои места в ожидании нового дня. Столики в баре, шезлонги, пляжные зонты, спасающие от безжалостного солнца. Что ещё? А ещё было море. И размытые блики звёзд, отражённых в нём. Совсем скоро они потеряются в ярких рассветных лучах. Но сейчас… именно сейчас можно насладиться незабываемым зрелищем. Рождением нового дня.
Едва успев закончить регистрацию, я присмотрела чудное местечко, идеально подходящее для этого события. Сетчатые гамаки в отдалённом уголке просторной территории. На них виднелись цветастые подушки и небрежно брошенные уютные пледы. Так и хотелось завернуться в один из них с головой и с блаженной улыбкой уставиться на светлеющий горизонт неба. Сидящего на песке человека я заметила в последний момент. Когда отступать было поздно.
– Ну вот, теперь и ты меня преследуешь. – Егор широко улыбнулся и легко встал на ноги. Я растерянно попятилась, испугавшись не понятно чего.
– Извини, не хотела тебе мешать.
– Да ладно. – отмахнулся он, как вдруг запрокинул голову и беззвучно рассмеялся. – И яблоко в руках. – пояснил свою реакцию. – Признайся, что хотела меня соблазнить.
– А это не для тебя. – нагло заявила я и демонстративно надкусила фрукт, где-то на периферии сознания отмечая, что от волнения совершенно не чувствую его вкус.
Егор хитро прищурился, сократил расстояние между нами и, удерживая мою руку своей, поднёс яблоко ко рту. Жадно укусил его, глядя мне прямо в глаза. А после обтёр губы тыльной стороной ладони.
– Поздно. Я отравлен ядом любви и желания. Нет мне больше места в раю. – заявил он и усмехнулся. – А если честно, то ты нашла лучшее место, чтобы наслаждаться рассветом. Хочешь, оставлю тебя одну?
– Места хватает. – отозвалась я и тут же получила заботливо накинутый на плечи плед.
Устроиться на гамаке так и не решилась. Выбрала более демократичные для подобного случая ступени деревянного помоста, ведущие на основной пляж.
Закутавшись в мягкую ткань, я улыбнулась:
– Как тебе это удаётся?
Я оглянулась на Егора, а он не придумал ничего лучше, чем устроиться рядом.
– Что? – уточнил он, внимательно всматриваясь в мой профиль.
– Дразнить. Иногда ты мальчишка-мальчишкой. Взбалмошный и беззаботный. А сейчас другой.
– Это плохо?
– Никак не пойму, какой ты настоящий.
– И не поймёшь. – Фыркнул он. – Я играю на публику.
– Зачем?
– Потому что публике это нравится, а иногда она даже аплодирует стоя.
– А как же святая необходимость для художника – быть собой?
– Ох, как бы не прослезиться… – Егор ядовито оскалился. – Жаль тебя разочаровывать, но… кто тебе сказал, что нельзя играть, оставаясь самим собой? Я люблю водить всех за нос. Вот, вроде исполняю чью-то мечту, фантазию, замысел, ан нет… наслаждаюсь тем, как раскрывается испытуемый. Слой за слоем обнажаются грани его личности. Иногда весьма ничтожной.