Муза винодела - стр. 13

– Какое? – повторил он сухо.

– Второе.

Рафаэль кивнул и отставил бутылку в сторону. Согласен ли он с ее выбором, можно было только догадываться. Возможно, ему просто хотелось поскорее покончить с этим и уйти. Кстати, идея не так уж плоха.

Его рука потянулась к бутылке красного вина. «Слезы ангела». Название, пробуждающее воспоминания. Прекрасный насыщенный цвет. Симона понюхала, сделала глоток. Потом другой. Вино было изумительное.

– О да, Люку это точно понравится.

– А тебе? – Рафаэль едва прикоснулся к своему бокалу. Его взгляд не отрывался от ее лица. – Тебе понравилось?

– Тебе правда это интересно?

Он отвел взгляд в сторону:

– Нет.

Опять наступило молчание. Оба сожалели о том, что могло бы быть, но не было.

– Оно превосходно, – сказала Симона едва слышно. – Так же как и ты.

Рафаэль вздрогнул, словно она ударила его.

– Скажи Габриель, что мне пришлось уйти. – Его голос звучал хрипло, словно он сорвал его. – Скажи, мне очень жаль, но… в общем, скажи, что в день свадьбы все будет в порядке.

– Скажу… – Опустив глаза, Симона смотрела на темную, мерцающую жидкость в бокале. Перед глазами все расплывалось. Слезы подступали. Ее слезы.

– Симона… – Как только он произнес ее имя, она ощутила боль и наслаждение одновременно. – Я рад, что тебе понравилось вино.

Она дала волю слезам, как только стихли его шаги.

– Господи, Раф, ну как можно быть таким ослом?!

Рафаэль поднял голову и, прищурившись, наградил сестру хмурым взглядом. Он сидел за рабочим столом, заваленным бумагами, а Габриель уже полчаса пыталась выяснить, почему он так повел себя с Симоной. Рафаэль совершенно не хотел обсуждать эту тему, но ведь настырная сестрица все равно докопается до истины.

– Ты заставляешь Симону чувствовать себя нежеланной гостьей.

– Она и есть нежеланная гостья.

– Она моя подруга. И сестра моего жениха. А значит, скоро станет членом нашей семьи. – Он поморщился. – Ну скажи мне, Раф, что ты собираешься делать на Рождество, когда мы опять соберемся все вместе? Или когда тебя пригласят на крестины?

– Какие крестины? – Его взгляд опустился на ее живот. Его собственный живот мгновенно сжался. Кавернес был жесток к своим детям. Ко всем детям. Оставалось только надеяться, что к этому ребенку судьба будет более благосклонна. – Ты что?..

– Нет еще, – хмыкнула его сестра. – Но когда-нибудь это произойдет, и я хочу, чтобы у моих детей был дядя.

– Может, нам стоит отложить дискуссию до тех пор, пока ты ими не обзаведешься?

Габриель свирепо посмотрела на брата:

– Ты и Симона – два самых близких мне человека. Неужели ты не можешь и пяти минут спокойно простоять рядом с ней?

– Пять минут – это не так уж мало, – возразил Рафаэль.

Особенно если мужчина разрывается между двумя желаниями: схватить женщину и, сорвав с нее одежду, немедленно овладеть ею или схватить, сорвать одежду, бросить на постель и как следует выпороть за то, что она причинила ему такую боль. Но и в том и в другом случае раздеть ее необходимо.

– Неужели ты просто не можешь…

– Нет, – прервал он сестру тихим голосом, в котором тем не менее прозвучало предупреждение. – Не могу.

– Почему? Почему бы тебе, к примеру, не показать Симоне виноградник? Ей было бы очень интересно посмотреть. Но сколько я ее ни приглашала, она все время отказывается.