Мутабор - стр. 16

И тут, после полноценного второго глотка, когда горячие волны ударились о стенки желудка, его прорвало: та рыба рассказывала ему о девочке с карими глазами, что каждый день, утром и вечером, приходит к городскому пруду и пытается что-то высмотреть там. Иногда она дует на воду, отчего рыбам становится не по себе…

Кажется, рыба просила Омара избавить их от этой девочки. И только Омар до всего этого додумался, как пронзительно крикнула распластавшая крылья высоко в небе чайка. А перепуганный звонким кличем официант споткнулся, опрокинув и разбив одну из чашек великолепного персидского сервиза.

Это в равной степени сулило и счастье, и сердечную рану влюбленному соловью, уколовшемуся об острый шип разбитого блюдца.

Но одно дело просьба. А другое – ее исполнение. Как ему найти тот парк, где девочка дует на воду, среди тысячи парков поющих каштанов цветущего Кашевара? С другой стороны – не является ли сон о беседе с рыбой продолжением яви о ланче с карпом? Косвенным подтверждением чему может служить необычная жажда Омара. И может быть, его необычная одежда.

Полный раздумий, Омар поднимался по закрученной арабской вязью лестнице вслед за своими витиеватыми мыслями, с каждым шагом ощущая, насколько тяжелее становятся его думы и заполненные чаевым илом ноги.

На самом верху перед дверью в номер со спасительной периной он настолько обессилел, что уселся на пол, прямо на ступеньки и затекшие ступни.

– Он такой странный, – услышал Омар всплеск женского голоса слева от опаленного чаем уха. – Знающие люди утверждают, будто он по ночам разговаривает с птицами.

Это болтали меж собой коридорные горничные. Нетрудно было догадаться, особенно после того, как они скрылись за дверью номера Омара, что они говорят о нем.

– Да, я сама своими глазами видела, – вторил ей второй голос, – когда меняла белье… Пойдем, я тебе покажу. – Дальше голоса были неразборчивы…

«Горничные всегда считали себя всезнайками, – поспешно вставая, подумал Омар. – Интересно, что они такого узрели, чего не смог увидеть у себя в номере я?»

От страстного любопытства Омара аж скрутило в три погибели. Боль – ведь где страсть, там и боль – стрельнула в спину, и Чилиму ничего не оставалось, как, согнувшись в пояснице, припасть глазом к замочной скважине.

Эх, говорил же ему врач: нельзя злоупотреблять устрицами, печеночным паштетом и дамами печени при столь слабом собственном здоровье, но он не послушался и теперь вот вынужден, находясь в неудобном положении, подглядывать за собственным номером, полным миловидных горничных.

Более того, эти пери забрались с ногами на пуховую перину, а потом та, что постарше и попухлее, желая явно что-то показать напарнице, сорвала резким движением покров с небольших, но мягких подушек.

Раздался крик удивления. Затем девушки, очень волнуясь и спеша, натянули наволочку обратно. Но даже вид забравшихся на его постель с ногами горячих горничных не мог побудить Омара к активным действиям. Бедный Омар был просто не в состоянии что-либо предпринять в столь пикантной ситуации из-за своего давнишнего недуга.

Он мог только навалиться на дверь и в полусогнутом состоянии, как краб, вползти в комнату. Но, здесь надо отдать ему должное, он сделал вид, что находится в таком полусогнутом состоянии лишь потому, что снимает шлепанцы. Взволнованные девушки тоже по привычке не растерялись и изобразили, что заняты обычной утренней уборкой номера. Хотя одна из горничных, та, что похудее, увлеклась настолько, что запорхала по комнате, как пушинка, стряхивая мимоходом пыль своим пушистым веничком даже с книги на ночном столике.