Муравьиный мед - стр. 18
– Это не мелочи! – зло прошипел Арух и раздраженно запустил серебряный бокал в шевелящуюся у подножия башни толпу. – Не раз я тебе повторял Синг: не то страшно, если утром стража найдет на улицах Скира тысячу трупов горожан, порубленных пьяным дозором конга! Страшно, когда найдут один труп, но убийца его останется неизвестен! Так вот, тайное колдовство еще страшнее. Все непонятное – самая большая беда!
– Так нет у нас пока никаких неясностей, кроме убийства палача и муравьиного меда! – попятился слуга.
– А пропажа головы казненного беглого раба на прошлой неделе? – повысил голос Арух. – Или неделя прошла и забыли?
– Собаки! – пролепетал Синг. – Пытанных да казненных рабов хозяевам не выдают, да и не просят о том хозяева. Трупы перед сжиганием в яму бросают в тюремном дворе. А там сторожевые собаки кормятся!
– А черепушка куда делась? – резко бросил колдун. – Псы разгрызли? Или с нами начальник тюремной стражи шутки шутит?
– Я докладывал уже, – согнулся Синг. – Начальник тюремной стражи излишне бдителен! Ему чудится, что мясо казненных в тюремное варево попадает. Отсюда и покоя найти не может – перед каждым сжиганием трупы пересчитывает. Тем более что голову и стервятники могли унести. Есть свидетельства, что уносят они иногда части тел. Еще летом поступала жалоба от тана дома Сольча: птица уронила во двор руку, отрубленную по локоть. Его танка чуть с ума не сошла от ужаса. Тогда еще конг приказал лучников на сторожевых башнях поставить. Только ведь всех птиц не перестреляешь…
– Не то что-то! – нахмурился Арух. – Собаки, птицы… Поверь мне, Синг, не все ладно в городе. Голова раба, палач, муравьиный мед… Он, конечно, от гнили в ранах спасает, только ведь такого количества не на одну битву хватит. Ищи, Синг! Бери лучших магов с моего двора – Тируха, Смиголя, Айру – все узнай, все вынюхай! Что за морок на торговцев снадобьями наведен? Отчего палач сталью подавился? Я понимаю, друзей у него было не слишком много, не то ремесло выбрал, но недруги счеты ночами да в укромных местах сводят! Или у нас полгорода умельцев, что могут белым днем посреди людной улицы так нож бросить, что ни одного свидетеля не окажется? И мед найди! Всех лекарей городских перетряси, всех бабок и ворожей, но чтобы знал, куда он делся и кому понадобился. И еще одно…
– Что, досточтимый Арух? – изогнулся слуга.
– Шута ярмарочного схватить. – Колдун повернулся к площади. – Да-да, того, что на столбе сидит и непотребство всякое выкрикивает. Схватить, отсыпать ему сотню плетей и отпустить. Пусть посмотрят вольные сайды, как длинный язык на собственную спину может захлестывать!
Глава четвертая
Недолго висел Аилле над головой, покатился к западу, нанизал себя на танские башни. Еще немного, и коснется холодных вод, утонет в море, и опустится над Скиром последняя веселая ночь, когда закутанные в платки сайдки выходят искать на замусоренных холодных улицах пьяных мужей, сыновей и братьев, а заботливые рабы – загулявших хозяев. Вот и осень подошла к холодному и сырому краю. Скоро завесившую Скир мутным пологом сырость сменят снег и морозец. И так что-то пожадничал в этом году со снегом месяц ветрень, а в спину ему уж снежень стучится. А пока переулки едва начала затягивать густая тень, самое время прошмыгнуть по опустевшим улицам к воротам города и распрощаться с ним навсегда.