Мультяшка - стр. 3
- Что вы такое говорите?
- Я говорю правду, - поставил стакан с минералкой на стол. – Правду. Мирослава – неуправляемая, взбалмошная девочка, она не умеет ценить то, что имеет. И если в подростковом возрасте я закрывал глаза на её капризы и выходки, то сейчас понимаю, пубертатный период затянулся, и может быть, он не закончится никогда! Несколько дней назад я узнал, что её исключили из университета, это уже третий университет, из которого её исключили. Я не имею ни малейшего понятия, что в голове у этого ребёнка, но не хочу, чтобы через несколько лет, когда меня не будет в живых, она обнаружила, что стала нищей и неспособной позаботиться о себе. Неприспособленной к жизни, озлобленной и несчастной. Я хочу, чтобы был кто-то, кто позаботится о её финансовом благополучии, кто-то, кому я могу доверять, я выбрал тебя.
- Меня? Но я не нотариус, не юрист, чем я могу помочь?
- Ты вступишь в законный брак с Мирославой, возьмёшь под управление не только сети отелей, но и её личные активы, и позаботишься о Мирославе. Если по истечении времени она всё-таки поумнеет, что маловероятно, вы сможете развестись, если нет – совместные дети послужат твоей гарантией. Часть своего состояния я завещаю им.
- Но… - Максим сглотнул.
Старческая деменция? Отчаяние? Бред? Это звучало, как бред! С юридической и с человеческой стороны. Два незнакомых человека не могут вступить в брак, рожать детей. Детей! И лишь потому, что престарелому придурку этого хочется.
- Или я тебя уволю без выходного пособия и с волчьим билетом.
- Вот как? – это меняло дело, в корне.
- Мальчик, Мирослава – всё, что осталось от моей семьи, я пойду на что угодно, чтобы защитить её даже от неё самой, против её воли в том числе.
- Как вы себе представляете юридическую сторону этого процесса? – спокойно произнёс Максим, собравшись, голос не дрогнул, даже уголок губ пополз вверх в снисходительной ухмылке. – Кто может дать гарантии, что я, будучи в статусе законного мужа, не обдеру, как липку, вашу Мирославу, когда вы почиете с миром?
- Об этом позаботится штат юристов, они не зря свой хлеб едят, не волнуйся.
- Что ж, уверен, вы отыщите достойные рычаги давления. Но как вы собираете самой Мирославе представить эту новость? Думаете, она захочет связать свою жизнь с незнакомым мужчиной? У нас не феодальный строй.
- Она захочет, - махнул рукой. – У неё была возможность выбрать себе специальность, место жительство, мужчину, я старался не лезть в её жизнь, насколько это возможно. Теперь за неё буду решать я, раз она не может.
- Вы уверены, что она не может? У неё какие-то проблемы? Психические? Умственные? – Максим Аркадьевич положил ногу на ногу и приготовился вести торг.
- С медицинской точки зрения – нет, я понимаю твою озабоченность, она абсолютно здорова.
- Тогда в чём дело?
- Я уже объяснял. В её нестабильности, её желаниях, которые меняются чаще, чем она успевает что-то захотеть на самом деле, в её друзьях, в конце концов. Один из них рок-музыкант какой-то неизвестной группы, и другой, основной вид деятельности, которого – граффити.
- Граффити – это стрит арт. Сейчас, среди молодёжи, актуально.
- Молодёжи! «Другу», - взмахнул руками, – двадцать восемь лет, и высшее достижение у него – изрисовать электричку. Про рок-музыканта я не желаю говорить. Тебе немногим больше, не так ли?