Мульхэн - стр. 8
На улице стремительно темнело. Странное чувство одиночества охватило меня, на сердце защемило. Куда подевался весь народ? Неужели я проспал эвакуацию? Если так, то где следы людей на снегу, техники – не пешком же они все отсюда ушли? Да даже если и пешком, где следы не одного десятка человек? Почему автомобили оставили заведёнными и открытыми? Много других вполне закономерных вопросов крутилось в моей голове.
Обойдя грузовик со стороны кабины (места вполне хватало, чтобы в эту щель между скалой и бампером грузовика, свободно мог пройти человек), я вышел на другую сторону. Представшая картина насколько хватало обзора, ограниченного снежной метелью, сгущающейся темнотой, была идентична той, что была и с моей стороны подъёма – два ряда легковых автомобилей с мигающими жёлтыми огнями, стоящие по обочинам.
Ходить далеко не стал. Проверив первый ближайший десяток машин, убедившись, что они все пустые и открытые, направился назад к себе, в хонду погреться и подумать. Подумать было над чем, я совершенно не представлял, что делать.
Ближайший населённый пункт, который я помню, что проезжал, был примерно в двадцати минутах езды. Это если повернуть назад. Впереди – небольшой посёлок, насколько я мог вспомнить, был примерно на таком же расстоянии, если судить по данным навигатора, когда он ещё работал. Теперь в отсутствие интернета он показывал, что я нахожусь в пустоте. Что случилось со связью? Неужели её так блокируют горы?
Но я не мог двигаться вперёд, во-первых, фура перегородила путь, во-вторых, с моими летними покрышками я не взберусь в гору. Предпочтительнее было бы развернуться и попытаться добраться до того посёлка, что позади. Но и тут были свои проблемы, снега выпало столько, что моя хонда вряд ли одолеет те пару возвышенностей, что я преодолел с группой девчонок, передвигаясь на скорости и по чистому асфальту. Теперь высота снега была такова, что бампер моего автомобиля неминуемо цепляет снежные вершины, выполняя функцию скребка. При движении снег будет скапливаться и препятствовать движению и без того тяжёлого автомобиля. В общем, при таком высоком снеге, который был мне практически по колено, да ещё на ночь глядя, трогаться в путь было верхом дебилизма. Поэтому я решил дождаться утра: бензина полно, должно хватить, а при свете солнышка будет гораздо проще принять правильное решение.
Ночь оказалась на редкость длинной. Может от того, что я хорошо поспал вечером и полночи не мог уснуть, а может, бессонницу нечем было занять, так как всегда вездесущий и привычный интернет отсутствовал. Радио не работало, одни лишь писки, шипения, и скрежет, который ещё больше угнетал в сочетании с завыванием ветра снаружи.
С одной стороны, я чувствовал защищённость, так как внутри салона, было тепло и безопасно. С другой стороны, стоило мне задуматься о том, что в автомобилях вокруг ни одной живой души, на меня сразу накатывала депрессия. Жутко осознавать, что тебя забыли во время эвакуации, оставили одного на милость судьбе. Исчезновение людей, кроме как результат их эвакуации, был самым простым способом объяснить самому себе происходящее вокруг.
Наверное, под утро я всё-таки вырубился, так как проснулся в восемь часов утра, когда уже давно на улице было светло. Размяв кости от неправильного расположения тела – во время сна одна сторона тела онемела и затекла. Я, убедившись, что двигатель всё ещё урчит, работает, оглядел пейзаж за окном. Снаружи была благодать. Ветер стих, снег прекратился, через тонкие и редкие тучи пробивалось солнце, освещая своими тёплыми лучиками сказочный пейзаж вокруг. Автомобили по-прежнему стояли вдоль дороги, по обеим сторонам, их наполовину занесло снегом. Снега за ночь выпало очень много, он лежал на дороге ровным, не тронутым ковром.