Мульхэн - стр. 13

Буквально через несколько секунд услышал вполне различимое рычание, а затем плачь ребёнка. Мгновенно выйдя из полусонного состояния, приподнялся, чтобы выглянуть наружу через стёкла салона автомобиля. Но так как двигатель УАЗа давно заглох, а внутри салона температура быстро упала, надышать я успел столько, что влага, оседая на стекла, наморозила миллиметровый слой льда с общеизвестным рисунком, через который видимость была нулевая. Плач ребёнка, сопровождаемый рычанием, не прекращался. Теперь его направление мне было известно, и я, голой рукой прикоснувшись к стеклу лобового стекла, оттаял небольшой, размером с ладонь, кусочек изморози.

Расположившись под правильным углом, заглянул в проталину на лобовом стекле. Впереди, метрах в десяти от автомобиля УАЗ Патриот, в белоснежном снегу, копошились несколько тёмных пятен. Не сразу, но я разглядел, что четверо волков, а это, без сомнений, были они, не раз видел их по телевизору, схватили прямо на занесённой снегом дороге косулю. Её копыта торчали вверх, тело, как и голова, находились в толще снега, а четверо волков, окружив её и свалив на спину, теперь пытались удерживая зубами с разных сторон разорвать её, впиваясь своими зубами в живот и шею. Косуля при этом, яростно дергая ногами, жалобно кричала, и именно её крик напоминал плачь ребёнка.

Животное было обречено, в этом не было сомнений, справиться в таком беззащитном положении с четырьмя крупными волками у неё вряд ли получится. Выйти из машины и помочь ей я тоже не мог, чем я разгоню волков, голыми руками? Да и боюсь я собак с волками, особенно последних, аж мурашки по коже, как представлю, что они на меня всей стаей бросятся. А эти твари точно чувствуют мой страх, так как один из них, самый крупный, частенько поглядывает в сторону машины, в салоне которой я находился.

Наверное, прошло не больше двух минут, как плачь косули оборвался, а снег вокруг покрылся её кровью. Хищники быстро разделали бедное животное. Вытащили все внутренние органы, а небольшое тело разорвали на две части. Теперь возле требухи стоял один единственный самый крупный волк. Отогнав всех остальных, поглядывая в мою сторону, он спокойно поедал самое мягкое – почки, печень. Все остальные восемь волков, трое, что помогали вожаку и остальные, помельче, подтянувшиеся попозже, теперь пытались поделить по сути небольшой, размером с молодую козу кусок мяса. Сразу было понятно, что такой стае эта косуля всего лишь на один зубок и вряд ли насытит всех.

Пока я наблюдал за всей этой драмой, не в силах оторваться от этого зрелища, я не особо чувствовал, что замёрз. Но как только понял, что смотреть больше не на что, так как от косули остались рожки да ножки. Хотя с рожками я погорячился, откуда у самочки косули рога. Остальное молодняк растащил по кустам, чтобы спокойно там обглодать, обратил внимание, что пальцы на ногах и руках онемели.

Попытался завести двигатель, но, как и ожидалось, ничего у меня не получилось, бензин давно закончился, скорей всего ещё ночью. Немного пошевелив конечностями, чтобы разогнать кровь, принялся обдумывать своё положение и как из него выйти. Нужен был обзор, чтобы оглядеться вокруг, принять наиболее правильное решение, а наледь на окнах не давала сделать это в полную меру. Пришлось ждать, когда волки потеряют интерес к останкам косули и уйдут по своим делам.