Мулатка в белом шоколаде. Рука, сердце и кошелек - стр. 39

– Не кого, а его она знает, – терпеливо пояснила Варна. – Он сказал, что Катя, мол, знает, что он способен выполнить свою угрозу. И с одним Катиным хахалем он уже разобрался сегодня.

После этой фразы наступило длительное молчание.

– Вот это поворот! – выдохнула наконец Кира. – Так что же, Петеросяна убил любовник Кати? Из ревности?

– А потом пришел хвастаться своим ужасным делом к Кате. Она поняла, что он не врет, испугалась и наложила на себя руки? Так, что ли?

В устах Пантелеймонова эта версия прозвучала крайне глупо. Да и не стал бы Катин любовник, коли он такой горячий парень, убивать Катю. Во всяком случае, таким образом точно бы не стал. Вот придушить в порыве злости – это можно было понять. Мог поколотить. Прирезать или пристрелить, если пистолет под руку подвернется. Но скармливать своей любовнице снотворное, а потом поить ее шампанским, ожидая, когда она уснет и захлебнется… Нет, на такое изощренное коварство тот вряд ли был способен. Скорее, какая-то женщина.

– Но кто он такой? Где его искать?

Варна пожала плечами:

– Единственное, что я о нем знаю, – что зовут его Мага и он торговец.

– Точно?

– Когда они ссорились, Катя ему кричала: «Мага, ты просто грязный торгаш! Тебе никогда не понять, что я чувствую!»

– Значит, Мага? – задумчиво уточнил у нее Пантелеймонов. – Если мусульманин, то может быть Магометом. Я уже сталкивался с подобным русским вариантом этого имени.

– А где он торгует? – спросила Кира.

Варна пожала плечами:

– Все, что знала, я вам уже рассказала.

К этому времени на кухне стало совершенно тесно. Трое детишек Варны слопали пряники. И аппетит у них только разгулялся. Напрасно Варна переживала. Эти маленькие мужички требовали теперь и супа, и котлет, и еще чего-нибудь на сладкое вроде компота с вишнями и мороженым. А лучше сначала мороженое, а потом уж все остальное. В ответ на отказ матери троица разразилась дружным ревом.

Видя, что Варне теперь уж точно не до них, парочка сыщиков попрощалась и улизнула от этой шумной компании.

– Знаете, – крикнула им вслед Варна, на которой снова висели трое ее детей. – Мне еще показалось, что после того, как ушел тот мужчина, я слышала в квартире Кати женский голос! Но возможно, мне это только показалось сквозь сон.

– Ну, что скажешь? – обратилась Кира к Пантелеймонову, когда они вышли из дома.

– Тебе видней, – пожал тот плечами.

– В каком смысле?

– Это ведь ты была на свадьбе и могла видеть убийцу, – сказал сыщик.

До сих пор Кира не рассматривала такой вариант. И сейчас ей стало здорово не по себе.

– Что с тобой? – заметив ее состояние, спросил Пантелеймонов. – Разве ты раньше не знала, что убийца кто-то из числа приглашенных на свадьбу гостей?

– Или из числа обслуживающих эту свадьбу людей, – сказала Кира. – Или вообще человек совершенно посторонний.

– Посторонний человек не смог бы пройти на банкет. Без приглашения никого не пропускали. И охрана была такой, что и муха не пролетит. Мы выясняли.

– Но Катя же прошла! А ее приглашение было у нас с Лесей.

– Катю пропустил один из охранников, – покачал головой Пантелеймонов.

– Вот так взял и пропустил? Просто так? За красивые глаза? Так он и еще кого-нибудь мог пропустить!

– Больше никого. Он и для Кати сделал исключение только потому, что хорошо знал девушку в лицо, знал, что шеф пригласил ее, потому что сам Петеросян у него спрашивал, прибыла ли Катя, и потому пропустил ее без приглашения.