Мухи творчества - стр. 20

– Смотри-ка, совсем как у тебя, Алиска! Чурбановы головы тоже тяжеленные, и прут их поштучно! – обрадовалась ситуативному сходству подружка.

– Да нет, Лизок, у Фролова сторожа и собаки, вокруг участка забор трехметровый, а у Ляськи натуральный проходной двор, так что ничего общего. Хотя… – Митяй задумался. – Там ведь тоже крадут аккурат перед снегопадами, как будто знают их точное расписание… Вот откуда бы?

– Это как раз понятно: от дяди Бори с метеостанции, – уверенно сказала я, потому что и сама уже давно не пользуюсь прогнозами разных там гисметео и прочих не внушающих доверия интернет-ресурсов. – У него вся деревня информацию о погоде получает, дядя Боря – это вам не метеорологи из анекдотов, он никогда не ошибается.

– Чай, не Мерлин, – кивнул Митяй, уместно вспомнив персонажа Стругацких, произведениями которых мы оба зачитывались в детстве. И тут же оглянулся на Лизку, чтобы похвастаться: – Ты, кстати, знаешь, что дядя Боря Петров нам родственник? Он мамкин троюродный брат.

– Ой, да кому только тот дядя Боря не родственник, – фыркнула Лизка, показав, что все она знает. – У него три жены было, нынешняя четвертая, и от каждой дети! И на что он, бедняга, живет, если всем алименты выплачивает?

– А вы, Лизавета Николавна, быстро адаптируетесь, вот уже и сплетничаете, как деревенская бабка, – уколола я подружку, слегка обидевшись за дядю Борю.

Он ведь не только наш родственник, но и просто хороший человек. Добродушный, безотказный. Ну и что, что у него уже три жены было и с четвертой он, по слухам, тоже разводится? Всем своим детям и женам дядя Боря помогает, как может. А со мной всегда здоровается, останавливается поболтать и непременно спрашивает, не нужно ли чего. Мы специально-то не встречаемся, но иногда сталкиваемся в местном Большом Каньоне – через него и наши с Буряковыми огороды пролегает самый короткий путь на метеостанцию и к часовне, от которой много автобусов в город.

– Не мерзните тут, идите уже в дом! – Митяй подтолкнул женушку на ступени крыльца и заспешил к калитке, на ходу тиская виртуальные клавиши мобильника.

– Семену звонит, – объяснила мне Лизка очевидное и скрылась в сенях.

Я поднялась за ней, мы вместе собрали с пола валяющиеся там сырые тряпки, снова затолкали их в стиралку, съели по творожному сырку, выпили чаю, и Лизка спросила:

– Ну? Когда мы тронемся?

– Кто-то мог бы сказать, что мы и сейчас уже не в своем уме, – самокритично заметила я.

– Муо, – ехидно поддакнул из своего угла Шуруппак.

– Не в том смысле! – Лизка погрозила пальцем сначала Шуре, потом мне. – Я спрашиваю, когда мы начнем операцию «Спрут»?

– Про спрута я и забыла, – призналась я. – Такое бурное выдалось утро…

И посмотрела в окно. Над забором в направлении моей калитки как раз проплыла енотовая ушанка, потом послышалось:

– Тук-тук, есть кто дома?

Я покричала, встав на цыпочки, в открытую форточку:

– Сема, заходи, у нас не заперто!

Семен Буряков, угрюмый бородач и мастер на все руки, от приглашения в дом отмахнулся варежкой, вошел во двор и сразу двинулся к порушенным бельевым столбам, не теряя время на церемонии.

Я сбегала во двор, показала Семе фронт работ, услышала именно то, что хотела – «Ща поправим, не мельтеши тут!» – и вернулась к Лизке:

– А вот теперь мы можем заняться спрутом.