Мудрый король - стр. 64
– Она крылась не в этом. Знать Гиени, Пуату и Сентонжа перешла в руки английского короля – вот что было страшно. Здесь же оказались Анжу и Мэн, которые объединились с Нормандией. Понимаешь, что из этого вышло? Огромное государство рядом с державой Гуго Капета! Страшное и агрессивное. Его границы – весь запад Франции от Пикардии до Тулузы. И владеет им человек деятельный и решительный. Дабы увеличить свою мощь, он заставил графа Тулузского дать ему клятву верности. Но и это не всё. Он задумал захватить Овернь и Берри и заключил союз с Савойей. Как думаешь, против кого? Против меня. И я бы не устоял, если бы не взял в союзники архиепископа Бекета и… не догадываешься, кого еще? Мятежных сыновей Генриха, каждый из которых требовал у отца свою долю земель. Это нам на руку, Филипп, потому что ломает единство власти во владениях анжуйского дома.
– Я понимаю свою задачу, отец, – промолвил юный король. – Я буду бороться за увеличение своих владений, но для этого я должен развалить державу Плантагенетов, повергнуть ее к своим ногам!
– Делай ставку на внутреннюю слабость своего западного врага, на неизбежные распри сыновей с отцом. Авессаломовы братья[25]. Заключай союзы то с одним, то с другим. Подтачивай силы колосса, и он в конце концов рухнет. Война – это уже в крайнем случае. Тебе надо беречь силы. Территория нашего королевства не так уж велика. Что мы имеем? Иль-де-Франс, Орлеан и часть Берри. Для остальных десяти фьефов ты только сюзерен, и эти собачки могут больно покусать тебя. Начни с них. Покажи им, кто хозяин, и они присмиреют, поджав хвосты. Потом делай их своими союзниками в будущей борьбе. Не церемонься с ними, но действуй больше головой, применяй хитрость, обман, иди на мнимые уступки. Помни, не числом, а умением надо побеждать врага. Веди переписку с зятьями, сестрами; одна из них королева Англии. И будь жесток со своими врагами, если не удастся перетянуть их на свою сторону.
– Жестокость… – эхом повторил Филипп. – Не слишком веселое слово. Во всяком случае, я не горю желанием прославить себя подобно Ироду Иерусалимскому.
– Одно время и я был жесток, потакая прихотям своенравной супруги, – расправился с жителями Пуатье, пожелавшими объединиться в коммуну, а потом пошел на Тулузу: Алиеноре захотелось отвоевать тулузские владения, принадлежавшие жене ее деда Гийома. Потом эта история с Петрониллой, когда я напал на Витри. Затем выходка с архиепископством Буржа. В результате эта взбалмошная идиотка поссорила меня с папой, и тот наложил интердикт на все королевство.
– В то время она заставила тебя, вопреки желанию папы, поставить архиепископом своего человека – того, который устраивал ее, а не Святой престол.
– Видишь, сколько глупостей я совершил, поддавшись влиянию своей молодой жены? Признаться, я любил ее тогда и потому смотрел сквозь пальцы на все ее причуды. И в эти дни, когда я стоял уже на краю пропасти, куда меня все упорнее толкала аквитанская негодница, рядом со мной оказался Бернар Клервоский. Он-то и оттащил меня от бездны, в которую я уже готов был свалиться. Вот что он сказал мне: «Вы продолжаете свирепствовать, разжигаете пожары, разрушаете Церкви, изгоняете бедняков из их жилищ. Вы нарушили данную при помазании клятву, разорвав тем самым союз со своим народом. За это вы заслуживаете прозвище грабителя и разбойника. Знайте же, что вам недолго оставаться безнаказанным».