Мудрые притчи для мудрых женщин - стр. 10
Сердце Ольки забилось от счастья, ведь в птичьей песне она ясно услышала слова:
– Оль. Ля! Оль. Ля! Лети, как Ки. А!
Олька протянула руки к небу и… вдруг вспомнила о том, что не умеет летать. И сказок на свете не бывает.
Девочка долго стояла и махала руками. Но не пыталась оттолкнуться от пола. Она улыбалась. А из глаз ее текли слезы.
Когда птицы улетели, на подоконнике она нашла маленькое розовое перышко. Подарок от Киа. Олька взяла его на ладонь, потрогала легкие пушинки. Убедилась – настоящие!
Горячая снежинка
Тройку лучшей белой шерсти, нисколько не портившую идеальное телосложение, белый шелковый галстук, аккуратно подстриженную седую бородку – жестко и требовательно оглядели голубые глаза, потом остановились на собственных зрачках.
Глубокий неудовлетворенный вздох. Зеркало не пускало. Пришлось «сделать лицо попроще». С трудом, но улыбнуться. И войти с поклоном к себе, только отраженному слева направо.
Говорят, хозяин этого заведения специально придумал Зеркало, чтобы извратить действительность. И посетители, поклонившись себенаоборот, тем самым подписывали «негласное соглашение», что принимают условия того, что в добре есть часть зла. А в зле – добра.
– Делайте ставки, господа! К нам пожаловал сам Бо!
– Делайте ставки, господа!..
В бильярдной все было классически по-мужски. Сигаретный дым, уходящий вопросами в потолок. Кружки с напитками. Столики. Бар. Официантки – обнаженные девочки с пустыми глазами. Но сам бильярдный стол отличался необычными на вид зеркальными многогранными шарами. Кроме того – партнеры могли наблюдать игру друг друга в огромные, с человеческий рост, экраны и на панели видеть результаты меняющейся ситуации в зависимости от их ставок.
Над баром висел лозунг для непосвященных: «Каким бы ни был твой выбор – это твой выбор!»
Бо, не обращая внимания на почтительные взгляды со всех сторон, уверенно прошел к любимому столу. Отметил, что сукно к его приходу выстелили новое, спокойно-зеленое. Главное – чистое! Не удержался, погладил рукой.
– Для тебя старался, – вместо приветствия шепнул ему на ухо появившийся как из-под земли хозяин Че, – партию?
– Пожалуй.
В зале прошло оживление. Зал, можно даже сказать, стал единым организмом, не спускавшим многочисленных глаз с Че и Бо. Хозяин, не в пример гостю, был облачен во все черное. Чуть хромал. Длинный кожаный плащ из какого-то необычайно большого, тонко выделанного зверя, почти без швов, волочился по полу. Шляпа не скрывала кипящих веселой смолой глаз.
– Что, надое́ло? – спросил хозяин.
– Что́ надоело? – переспросил Бо.
– Ну, там витать в облаках? Кризис жанра? – Че предложил кий.
– Да как тебе объяснить, – доставая свой собственный кий, сложенный в несколько раз, из кармана пиджака, задумчиво произнес гость. – Ты же сам знаешь. Игра – это работа. Для ума. И потом, ты достойный партнер, Че! Жаль только, что волосы красишь!
– Упаси, Бо! Это мои родные! Всему, что у меня есть, я научился у тебя! Разыграем первый шар?
– Америка? Австралия? Африка?
– Россия.
– Опять Россия?
– Ну можно, конечно, похалтурить на папуасах Гвинеи-Бисау! Но мы же хотим показать класс. Мы же инженеры человеческих душ. Или не так?
– Шутник ты, Че! Ладно, Россия так Россия. Ты что-нибудь приготовил?
– Три варианта. На выбор. Выпускница детской колонии по вине отчима стала продаваться на панели: отомстит она ему или нет. Степень риска 52. Второй вариант – бабушка десять лет парализована. Ее ненавидит вся семья – убьют или не убьют. 67-я степень. И третий – доведет мужчина даму своего сердца до самоубийства или нет. Тут случай самый сложный – 89!