Му-му. Заброшенная могила - стр. 32
– Убийца и в гробу покоя не найдет, – заявил Герасим. – Он меня и на том свете помнить будет. Жалею, что мы его живьем не взяли. Он бы у меня по капельке умирал…
– Я до сих пор не пойму, отец, как вы на этого полуеврея-полувьетнамца вышли…
– Мы бы его никогда не нашли, – скрипнул зубами барон. – Но людям иногда очень нужны деньги.
– Кто-то из своих настучал?
– Да. Пришел парень… Он несколько месяцев работал в этой его организации, как она называется… не помню. Короче, ему срочно понадобилась большая сумма, вроде как брат его кому-то задолжал. Парень не был в курсе всего, но то, что этот Савинский организовал убийство Григория, знал точно. Ты тогда в отъезде был, так что все без тебя свершили. Саша и Паша хорошо сработали.
– Все-таки надо было узнать, кто на курок нажимал…
– Это не так уж и важно, сынок. Ты же не будешь наказывать пистолет за то, что он стреляет. Но… послезавтра, на сороковины, возле могилы соберутся все его друзья, среди них как пить дать будет и тот, кто убил твоего дядю. И если в тот раз мы просто разрушили его могилу, то теперь сделаем так, что в живых не останется никто.
– Ты хочешь снова устроить взрыв?
– И очень мощный. Килограмма два-три взрывчатки.
– Так это же половину кладбища разнесет!
– А тебе что за дело? Там твои родственники не лежат. Остальное – до задницы. Ну, ладно. Поскольку ты теперь от дяди Гриши дело перенял, скажи, как тебе понравился тот новый афганец, с которым мы по «зубному порошку» работаем?
Зубным порошком между собой цыгане-наркодельцы называли героин.
Василий закурил и откинулся в кожаном кресле.
– Совсем мне этот Фарид не нравится, – сказал он, выпуская дым через ноздри. – Сладенький он какой-то, как повидло. Те люди, с которыми мы раньше работали, настоящими мужчинами были. Жаль, что их америкосы замели. А этот… Ну, да что говорить, поставки идут регулярно, жаловаться не приходится. Только вот порошок качеством похуже.
– А тебе какое дело до качества? Не тебе колоться…
– И то правда, отец. Только вот платить можно поменьше.
– Понятно. С Фаридом я сам переговорю, по спутнику. Он вроде у нас где-то учился, так что по-русски понимает.
– В Минске он учился, на химическом факультете. А кого ты пошлешь фугас закладывать? – неожиданно спросил Василий.
– Пошлю Пашу и Сашу. Начали – пусть и закончат. Следующий взрыв на годовщину смерти Григория устроим, а потом – на годовщину смерти Савинского. Не будет ему покоя.
– Стоит ли, отец? – покачал головой Забарский-младший. – Так и влететь недолго. Менты ведь не дураки, поймут, что к чему, охрану выставят…
– А пусть себе выставляют. На этом кладбище наш человек работает, предупредит, если что. Все, проехали. Как Зойка твоя? Не много ты ей воли даешь?
– Ей попробуй не дай. Огонь баба, ты же знаешь, – Василий довольно осклабился. – Да не волнуйся, она пределов дозволенного не переходит. Почти… А что я ей на тачке позволяю кататься, так ничего страшного в этом не вижу. Не в таборе, поди, живем.
– Эк сказанул… Ты табор-то хоть когда-нибудь видел настоящий? Не видел. А говоришь… В иных таборах женщины такую власть имели, что даже мне не снилась. Это мы тут, в городах, свои порядки завели. Впрочем, я такой цыганки не знаю, чтобы потребовала от мужа машину и за руль села. Русская, она и есть русская. Внука мне скоро подарите? – без малейшего перехода спросил барон.