Мстислав Храбрый - стр. 31
Аделина негромко жаловалась Олаве:
– Мальчишка совсем распоясался. На днях, когда крушили языческих кумиров, он удрал на Перунову гору, а затем вместе с дружинниками сплавлял статуи до самых порогов. Один авторитет у него – дядя. А Часлав сам еще мальчишка…
Аделина не заметила, что в приоткрытую дверь смотрит Юлия.
Но Олава сразу заметила ее и вонзилась в нее пристальным холодным взглядом.
Жгучая брюнетка Юлия с подозрением и скрытой неприязнью относилась к бледной, словно запорошенной снегом, женщине с прозрачными глазами, источающими ледяное дыхание Аквилона.
Юлии казалось, что колдунья Олава читает ее мысли, словно открытую книгу, и от этого по ее спине пробегала холодная изморозь.
Юлия хотела отложить разговор с княгиней Аделией на следующий день, но, встретившись взглядом с Олавой, подумала, что, может, это и к лучшему – сам Бог дает ей возможность убить двух зайцев одним выстрелом.
Олава отвела взгляд и спокойно дослушала рассказ об уничтожении своих кумиров. Только заметила:
– Чего уж… Мои тоже бегали. И Рогнедин Ярослав. Сопливый мальчишка, а туда же.
– Князья они – им до всего есть дело, – проговорила Юлия, входя в комнату.
Аделина вздрогнула, но, увидев, что перед ней Юлия, обрадовалась и сказала прислуживавшей Милице, чтобы подставила Юлии табуретку.
Милица придвинула к столу табуретку с мягким сиденьем.
Юлия села.
Милица налила в стакан вина.
Юлия сделала глоток. Вино было сладким и пахло розой.
– А твой-то, Юлия, не бегал ломать кумиры, – проговорила Олава.
– Ходил. Но стоял в стороне, – согласилась Юлия.
– Он же – христианин, – с кривой усмешкой на губах заметила Олава.
– Ломать чужие кумиры – не княжеское дело, – сказала Юлия.
– Это же чужие боги, – странным тоном заметила Олава.
Юлия почувствовала, что Олава пытается показать презрение.
– Бог у всех один, – сказала Юлия. – Кто искренне верит в Бога, тот не будет крушить чужие святилища.
Олава бросила на Юлию удивленный взгляд. Но через секунду глаза вновь приобрели обычное презрительное выражение.
Юлия вздохнула:
– Слишком уж много времени Святополк уделяет чтению книг.
– Монаху науки нужны, – пробормотала Олава.
– Святополк – князь! – с вызовом произнесла Юлия.
– Но не наследник, – сказала Олава.
– А кто наследник? – задала вопрос Юлия.
– Мой Вышеслав старший сын, – сказала Олава.
Юлия почувствовала, как в ее душе поднимается волна негодования. Но она тут же подавила ее.
На губах Юлии появилась едва заметная ироническая улыбка, и она притворно мягко вздохнула:
– Весь мир – мираж! Желания людей всего лишь дымок, который развеивает первый же легкий ветер.
Олава и Аделина с недоумением уставились на Юлию.
– Я только что заходила к новой жене Владимира Анне. Она мне родственница, – сказала Юлия, резко меняя тему разговора.
– И что? – подчеркнуто равнодушным тоном спросила Олава, думая, что Юлия просто решила уклониться от ссоры.
– Да так – о мелочах рассказывала, – проговорила Юлия и невинным тоном промолвила: – Она утверждает, что Владимир обещал императору ромейскому, что Анна будет его единственной женой…
Юлия многозначительно замолчала.
Женщин словно окатило холодным душем.
О растерянности Олавы говорили только расширившиеся зрачки, словно превратившиеся в глубокие колодцы.
– Как – единственной женой? А мы? – испуганно спросила Аделина, очнувшаяся первой. Она была поражена, хотя совсем недавно предполагала, что такое может случиться.