Мрачный Жнец - стр. 4
Считающие Сосны являются одним из немногих известных примеров одолженной эволюции.
Большинство видов проходят собственный путь эволюции, каковой назначается им самой природой. Такой путь является наиболее естественным и органичным. Он пребывает в гармонии с загадочными циклами космоса, которые искренне уверены: ничто не может сравниться с миллионами лет, полных разочарований и ошибок, в конце которых вид обретает моральные силы, а в некоторых случаях даже хребет.
Возможно, с точки зрения развития видов такой долгий путь оправдан, но с точки зрения развития отдельной особи… Ведь процесс может завершиться созданием обычной свиньи. Жило-было мелкое розовенькое пресмыкающееся, поедало себе корни, надеялось на лучшее – а получилась свинья.
В общем, Считающие Сосны постарались избежать всех этих трудностей, предоставив другим растениям эволюционировать вместо них. Семена сосны, оказавшись где-либо на поверхности Диска, немедленно заимствовали у местных растений самый эффективный генетический код и вырастали в то, что наиболее подходит окружающей почве и климату. Местные деревья не успевали и веткой качнуть, как оказывались вытесненными на самые неплодородные земли.
А еще Считающие Сосны умеют считать, чем они и прославились.
Смутно понимая, что люди определяют возраст дерева по годичным кольцам, Считающие Сосны решили, что именно поэтому люди и рубят деревья.
Придя к такому выводу, Считающие Сосны за одну ночь изменили свой генетический код так, что примерно на уровне человеческих глаз кора стала образовывать светловатые цифры – точный возраст дерева.
И за какой-то год практически все сосны были уничтожены предприятиями по производству декоративных номерных табличек; лишь немногие особи сохранились, и то в самых труднодоступных местах.
Шесть Считающих Сосен слушали самую старую сосну в своей группе; цифры на грубой коре говорили о том, что ей тридцать одна тысяча семьсот тридцать четыре года. Разговор занял семнадцать лет. Нижеследующая запись является ускоренной версией той беседы.
– О, я помню времена, когда полей вообще не было.
Сосны обозрели тысячемильный пейзаж. Небо мерцало, как плохо поставленный спецэффект в фильме о путешествиях во времени. Появился снег, задержался на мгновение и тут же растаял.
– А что было? – качнулась соседняя сосна.
– Лед. Если это можно назвать льдом. Тогда у нас были настоящие ледники. Не такие, как нынче: задержатся на один сезон, и нет их. О да, те ледники существовали веками.
– Что же с ними случилось?
– Исчезли.
– Куда?
– Куда все исчезает. Все куда-то торопится.
– Ого. Это было сурово.
– Что именно?
– Прошедшая зима.
– И ты называешь это зимой? Помню, когда я была еще побегом, вот были зимы…
И тут дерево исчезло.
После короткой паузы, длившейся всего пару лет, одна из сосен проронила:
– Вот это да! Она же исчезла! Взяла и исчезла! Только что была рядом и вдруг исчезла!
Если бы другие сосны были людьми, они бы принялись неловко переминаться с ноги на ногу.
– Так бывает, малыш, – терпеливо проговорила одна из них. – Эта сосна ушла в Лучшее Место[1]. Жаль, хорошее было дерево.
Но молодая сосна, которой всего-то было пять тысяч сто одиннадцать лет, никак не желала успокаиваться.
– А что это такое – Лучшее Место? – спросила она.
– Точно не известно, – ответила вторая сосна и вздрогнула. Но тут как раз налетела буря, так что никто ничего не заметил. – Мы думаем, что оно как-то связано с… опилками.