Мозаика Парсифаля - стр. 8
Не думай об этом. Все это осталось в прошлой жизни.
Два месяца и пять дней тому назад Харри Льюис по чистой случайности вылез из такси и принялся изменять мир для своего старинного друга. И вот теперь, спустя два месяца и пять дней, он, Майкл Хейвелок, должен либо принять, либо отвергнуть эти изменения. Он был уверен, что примет свой новый мир. Но ему все время чего-то не будет хватать. Изменения легче переносить, если их тяжесть можно разделить с кем-то. Но нет никого, кто принял бы на себя часть этого бремени и спросил: «Чему же ты станешь учить?»
Облаченный в черное официант наклонил бокал с пылающим коньяком и вылил содержимое в серебряный сосуд с сахаром – ингредиенты, необходимые для приготовления кофе по-ямайски. Глупейшее дело, перевод прекрасного напитка, но Харри Льюис настоял на этом во время того ужина в Вашингтоне. Сейчас Хейвелок захотел здесь, в Амстердаме, повторить весь ритуал.
«Спасибо, Харри», – произнес он про себя и поднял бокал в честь отсутствующего собеседника после того, как официант отошел. Так было все же лучше, полное одиночество переносилось гораздо легче. Он почувствовал чье-то приближение и одновременно заметил краем глаза двигавшуюся темную фигуру. Фигура в костюме весьма консервативного покроя из ткани в тонкую полоску прокладывала путь в неверном свете свечей к его кабинке. Хейвелок наклонил бокал, приподнял голову и увидел лицо. Он знал этого человека. Его звали Джордж, и он был руководителем резидентуры ЦРУ в Амстердаме. Им приходилось работать вместе, может быть, без особого взаимного удовольствия, но вполне удовлетворительно с профессиональной точки зрения.
– Прекрасный способ заявить о своем прибытии, – начал Джордж, поглядывая на сервировочный столик, оставленный официантом. – Можно присесть?
– Сделайте одолжение. Как дела?
– Бывали и получше, – ответил человек ЦРУ, перемещаясь вдоль дивана, чтобы сесть прямо напротив Хейвелока.
– Сочувствую. Хотите выпить?
– В зависимости от обстоятельств.
– Что вы имеете в виду?
– В зависимости от того, как долго я останусь с вами.
– Весьма таинственное заявление, – заметил Хейвелок, – а это означает, что вы и сейчас находитесь при исполнении служебных обязанностей.
– Никогда не подозревал, что наш рабочий день продолжается от и до.
– Я тоже. Но не я ли являюсь причиной вашего сегодняшнего бдения, Джордж?
– Не исключено, что в данный момент вы. Был весьма удивлен, узнав о том, что вы здесь. До меня дошли слухи о вашей отставке.
– Слухи верны.
– В таком случае с какой стати вы здесь?
– А почему бы и нет? Я путешествую, мне нравится Амстердам. Свое выходное пособие, я, можно сказать, трачу на посещение тех мест, которые мне редко доводилось увидеть днем.
– Сказать можно все, но это не значит, что сказанному следует верить.
– Поверьте, Джордж. Это чистая правда.
– А не дымовая завеса? – Он с упорным любопытством смотрел в глаза Майкла. – Ведь у меня есть возможность узнать истину, и вам это хорошо известно.
– Абсолютно никакой завесы. Я вышел из игры. Со мной кончено. И сейчас перед вами временно безработный. Это и только это вы узнаете, если решите начать проверку. Так что вряд ли стоит занимать канал связи с Лэнгли. Уверен, все коды, которыми я пользовался, изменены, все агенты и информаторы в Амстердаме извещены об изменении моего статуса. Я ушел с поля, Джордж. И тот, кто решится иметь со мной дело, сам рискует очень скоро остаться не у дел или, что вполне вероятно, вообще распроститься с жизнью и упокоиться в неизвестной могилке.