Моя жизнь с Евдокией - стр. 5
– Я тоже хочу быть перелетной, я тоже хочу в Африку – заявляет Дуся. – Вот улечу, будете тогда знать, каково оно – без меня. Вот тогда наплачетесь, нагорюетесь без Дусеньки.
– Да лети себе на здоровье – не стала возражать я – мы уж как-нибудь без тебя перезимуем, а по весне станем ждать тебя с курорта. Ну что, вещи твои собирать или как?
Евдокия задумчиво скребет за ухом, щурясь, смотрит в осеннее небо, золотистое и прохладное.
– А что у нас сегодня на обед? – спрашивает она.
– Гречка с курицей, блины со сметаной, суп с косточкой со вчерашнего дня остался.
– Что-то я проголодалась, бегая за этими перелетными скворцами, давай скорее будем обедать! – восклицает Дуся и бежит в дом.
И становится ясно, что до обеда в Африку никто не полетит. А после обеда – и подавно.
А потом пришел дождь. За ним – другой, третий…
Похолодало. И продавщица Надя, взвешивая макароны, напугала меня вопросом «А дрова у вас есть?» Собственно, напугал меня не столько вопрос, сколько ответ на него. Дров у нас не было. И где их берут, я не знала.
Надя вручила мне макароны, и номер телефона Коли, который ведает дровами в здешних краях. Коля сказал, чтобы я завтра никуда из дома не уходила, они с дровами будут у нас до обеда, а, может быть, после.
До самого вечера мы готовили сарай к приему Коли с его драгоценным грузом.
– А что такое дрова? На что они похожи? – интересовалась Евдокия.
– Видишь, липа стоит у ворот? Вот если нарезать ее ломтями, как колбасу, а потом ломти порезать брусочками, как сыр, – получатся дрова.
– Симпатично – одобрила Дуся. – И что, они нас будут греть? Как это?
– Долго объяснять, сама все увидишь.
А утром мы позавтракали и всем составом сели на лавку во дворе – ждать. Но Коля в этот день так и не приехал. И на следующий день – тоже.
– Мне холодно – жаловалась Анфиса.
– И мне – отзывалась из-под одеяла Вася.
И мне – молчала я.
– Едут! Едут! – кричит Дуся, врываясь в дом. – Беги скорее, наши дрова едут!
От неожиданности я уронила шампунь в тазик с горячей водой, над которым мыла голову. «Бежать скорее» с намыленной головой не получалось. Пока я смывала пену с волос, взбудораженные кошки, подгоняемые Евдокией, помчались встречать долгожданные дрова. Намотав на голову тюрбан из махрового полотенца, путаясь в спадающих с ног резиновых галошах, вслед за ними к воротам устремилась я.
А там стоял здоровенный грязный грузовик, за стеклом кабины которого просматривался некто, вероятно, Коля. При виде меня некто высунулся из кабины, и закричал «уберите собаку!»
– Это он обо мне? – удивилась Дуся.
– Дусь, зайди во двор и постой там – сказала я. – Видишь, человек собак боится.
– Меня? – еще больше удивилась Евдокия.
– Тебя, тебя. Уйди, пожалуйста.
Обиженная и польщенная одновременно, Дуся ушла за забор и оттуда стала следить за дальнейшими событиями.
А события складывались не в нашу пользу. Машина в ворота не пролазила, поэтому сгрузить дрова к нам во двор – никак. Высыпать их на улице – украдут. И мы останемся без дров. Увезти назад – мы, опять-таки, окажемся пострадавшей стороной.
Коля курил на лавке у ворот, флегматично наблюдая, как я пытаюсь сообразить, что делать.
– Пускай руками носит – подсказала из-за забора Евдокия. – Ишь, расселся.
– Уберите собаку – сказал Коля.
– А вы, Коля, заходите во двор, не стесняйтесь. Здесь и поговорим – предложила Дуся.