Моя Зараза - стр. 37
— Маш, этот спор бессмысленный. Я тебе точно говорю. Я ему, — кивок в сторону злющего Яра, — уже пять лет как брат. Пусть делает, как считает нужным. Всё равно он поступит по-своему. Ярослав за своих любого порвёт.
Я выдохнула и кивнула. Ярослав недоверчиво посмотрел на меня и тоже сел за стол.
Последние слова Тимура мне отчётливо запали в мысли… и в душу. Потому что становиться «своей» для Ярослава не собиралась. Я хорошо усвоила урок, данный мне в лицее: мы разного поля ягоды. Или как говорит моя мама: «Для каждой курицы свой бульон». Так вот быть той курицей, которую прилюдно ощипают, обсмеют, изваляют в грязи, мне не хотелось. Плавала — знаю. И хоть с тех пор я, смею надеяться, поумнела, реакция на Яра с каждым днём становилась не такой однозначной.
Меня пугала его резкость по отношению к некоторым людям и ситуациям, но, надо отдать должное, он был справедлив в своих оценках, хоть и категоричен. Ярослав умел ненавязчиво помочь, поддержать одним своим молчаливым присутствием.
Меня тянуло к парню, но пока удавалось успешно бороться с собой.
В пятницу вечером я уставшая шла в общежитие. Называть домом свою комнату у меня никак не выходило. С автобусной остановки пешком было идти минут десять, но я плелась все двадцать. Тащилась нога за ногу, рассматривая небо, облака, кленовую аллею вдоль дороги. На детской площадке меня привлекла стайка девчонок. Они пытались начертить классики маленьким огрызком мелка. Подошла к ним и попросилась в игру взамен на коробку цветного мела. Девочки сначала косились с удивлением и недоверием, но в игру взяли. Кинув на скамейку рюкзак, я скакала по клеткам, забыв все проблемы и неурядицы. Потом мы рисовали на асфальте цветы и солнце. И в отличном настроении я побежала в общагу, где меня, как оказалось, ждали очень неприятный сюрприз и большие проблемы.
— А вот и Славина! — зычный голос комендантши прокатился по коридору, отскакивая от стен и дверей, создавая эффектное эхо. — И сейчас она нам всё пояснит!
Злоба в голосе Клавдии-Кракена не просто сочилась, а капала, хоть ведро подставляй и собирай зелье, чтобы варить для врагов. В комнате на стуле возле окна сидела Юля, невинно хлопая глазами. Но во взгляде, который она кинула в меня, читалось злорадство. Весь её вид был настолько фальшивый, что я поняла: сделала мне гадость и радуется.
И точно. Кровать моя была отодвинута от стены на середину комнаты, открывая склад распечатанных коробок с алкоголем. Коньяк, водка, вино. Я присвистнула.
— И что это такое? — поинтересовалась я у Кракена, хотя уже догадывалась в общих чертах, что к чему.
Больной мозоль Клавдии Ивановны — алкоголь. Как насплетничала мне как-то Юлька, единственный сын комендантши пошёл по стопам своего отца-алкоголика и спился во цвете лет. Поэтому алкогольные вечеринки и просто посиделки в нашем корпусе были под строжайшим запретом.
— Это я у тебя спрашиваю! — пыхнула гневом Клавдия Ивановна. — Для себя затарилась или на продажу?!
Я посмотрела на этикетки, пытаясь понять ценовую категорию алкоголя. И тут влез в комнату небезызвестный мне Санёк и ещё какой-то парнишка, которого я до этого момента ни разу не видела.
— На продажу, Клавдия Ивановна. Точно говорю, — начал Санёк. — Она мне предлагала по скидке. Я отказался, — парень облизал губы и вперился взглядом в Юльку. Та едва заметно кивнула. А я поняла, что это и его месть мне за сорванное свидание, и за сорванный куш в виде обещанного свидания с Юлькой.