Моя уязвимость - стр. 19
Каждый раз будет сложнее.
Уютно пригреваюсь на диване под пледом, когда в коридоре раздаются шаги. Зажмуриваюсь сильно, делаю вид, что сплю, стоит только Амиру зайти в мою импровизированную спальню.
Больше не слышу ни единого звука. В какой-то момент меня настолько распирает от любопытства, что я рискую приоткрыть один глаз, на чем тут же и попадаюсь.
— Так и знал, — Гаджиев, сложив руки на груди, смотрит на меня с легкой иронией. — Эмин не объяснил, где находится моя спальня?
— Мне больше понравилось здесь.
— Думаешь, на этом неудобном диване будет лучше, чем на огромной кровати с ортопедическим матрасом? Сильно сомневаюсь.
— Зато я уверена.
— Ну давай проверим, — он спокойно пожимает плечами и начинает расстегивать рубашку.
Одна пуговица. Две. Вот они уже полностью повержены, и края расходятся в стороны, обнажая литые твердые мышцы. Зрелище завораживает, но не настолько, чтобы я закапала слюнями пол. Подушку — другое дело.
— Двигайся, обманщица. Учти, если диван под нами развалится, я претензии не принимаю.
Подскакиваю быстро и, завернувшись в плед, отползаю к жесткой спинке. Не нравится мне такой поворот событий, я планировала спать здесь одна.
— Спина утром мне спасибо за это не скажет, — Амир берется за ремень на брюках.
— Что вы делаете? — чуть ли не икаю от удивления.
Как он может так спокойно раздеваться передо мной? Мы же чужие люди! Я совсем не хочу знать, какие на нем сегодня трусы.
— А что тебя смущает? У меня нет привычки спать в одежде.
— Вы ведь это все несерьезно…
— Почему же? Ты не хочешь идти в спальню, а я не хочу спать один. Может, мне страшно? — Гаджиев раззадорено поигрывает бровями.
— А как же вы до этого?..
— Не поверишь, каждую ночь как на иголках. Зато теперь у меня есть ты. Что выбираешь, Рин? Огромная кровать, где мы можем даже не встретиться, или этот диван, который может сложиться пополам? Во втором случае я точно окажусь на тебе. Ну, или ты на мне, что тоже в общем-то неплохо.
Форменная наглость.
Выбор без выбора.
— Кровать, — склонив голову, шепчу себе под нос.
— А громкость у тебя в каком месте прибавляется? — Амир поигрывает своим ремнем.
Молча выхожу из комнаты и иду в его спальню. Чемодан уже завтра перетащу, Гаджиев все равно не оставит меня на том диване.
Сам он появляется в спальне минут через пятнадцать. Черное полотенце низко сидит на бедрах, теперь мне хочется притвориться не просто спящей. Мертвой. Желательно уже с какой-нибудь степенью разложения.
— Не бойся, стриптиз только после свадьбы, — ухмыляется, прикрыв за собой дверь гардеробной.
Как и думала, уснуть у меня получается где-то после пяти. Все время до этого момента я лежу на самом краешке матраса, вслушиваясь в мирное дыхание слегка посапывающего Амира.
Вдох. Выдох. Сама не осознаю, как подстраиваюсь под него и все же проваливаюсь в блаженную темноту.
Мне снится что-то странное. Я отчетливо вижу демона с лицом Гаджиева, но страха почему-то нет. На его месте что-то другое. Запретное и очень горячее.
Низ живота сводит судорогой, хочется сжать бедра, чтобы унять тягучее томление. Жарко, мне так жарко, что я бы не только одеяло скинула, но и кожу содрала бы.
Открываю глаза и тут же прихожу в ужас.
В бедро упирается твердая мужская утренняя эрекция, а чужая ладонь собственнически сжимает грудь, пробравшись под футболку.