Моя упрямая леди - стр. 26
Странно, но советы Нуны и правда сработали. Даже Генриетта Теодоровна отметила положительную динамику. Кажется, я начинаю понимать, что к чему. Возможно, выучить к балу все танцы вполне реально. С другой стороны, весьма самонадеянно думать подобный образом, ведь танцы – лишь малая часть всего того, что мне предстоит изучить и освоить. Но сейчас не хотелось сосредотачиваться на этом. Хотелось просто наслаждаться своей маленькой победой и не думать ни о чем плохом. Разве что о Хольдене… Что-то поменялось в нем в последнее время. Мысли об этом рассветном эльфе все еще периодически посещали мою голову.
– Ты прямо светишься, – заметила Нэта, активно размешивая сахар в чае.
Тонкая серебряная ложечка, которой орудовала девушка, совершенно не сочеталась с большой кружкой, изляпаной краской и какими-то надписями. Но, кажется, из приборов в доме имелось только фамильное столовое серебро. А вот посуду можно было найти всякую. Средневековые пережитки чтились в этом семействе, но двадцать первый век уже топтался на пороге, периодически заглядывая в окна. Поэтому подобный оксюморон можно было встретить сплошь и рядом. Очередное смешение эпох барокко и импрессионизма я наблюдала прямо сейчас, прямо перед собой.
Генриетта Теодоровна ушла куда-то по очередному поручению Мадам, и я могла наконец-то спокойно выпить чаю. Собственно, Нэта охотно согласилась составить мне компанию, чему я была несказанно рада. Хоть какое-то живое общение…
– Конечно! – согласилась я. – Еще бы мне не светиться! Все это закончилось…
Сегодня мы танцевали в специальных бальных туфлях, и я, как человек, не имеющий навыка простой ходьбы на каблуках, просто нереально устала! Болели ноги, болела спина, болели плечи. Все болело! И как же я была рада сбросить туфли и босяком пройтись по поместью. Ноги все еще не переставали ныть, и только прохладный кухонный кафель спасал меня.
– У тебя уже неплохо выходит, – заметила Нэта, но как-то вяло.
Странная она сегодня. Буквально сама не своя! Обычно такая жизнерадостная, веселая, а сейчас какая-то хмурая и задумчивая. Интересно, в чем дело? В принципе, я понимала, что лучше не спрашивать, но знать-то хочется! Что же победит? Человеческое чувство такта или женское любопытство?
– Да, спасибо… Это мне Нуна помогла.
– Нуна? – Нэта как-то настороженно посмотрела на меня. – Серьезно?
– Ага, – я кивнула, отправляя в рот сухарик из белого хлеба.
Сухариков или чипсов известных марок в доме не водилось, зато Труди часто сушила сухари из разных сортов хлеба, посыпала их солью и специями. Для мальчишек. Они любили таскать куски между приемами пищи, вот Гертруда и придумала выход. Наверное, сушить сухари – это обычная практика, но в моем доме никто не делал ничего подобного. Может потому я и готова есть их тоннами.
– Она дала пару дельных советов.
– Значит, тебе удалось застать ее в редкие моменты просветления, – Нэта пожала плечами, взяла обеими руками стакан с чаем, поднесла его к лицу. Большие глаза девчонки поверх чашки делали ее похожей на мышонка.
– Просветления? – переспросила я, набивая рот сухарями.
– Да, иногда она приходит в норму. Но последнее время это случается все реже и реже…
– В норму? – что имеет ввиду Аннет? Неужели… – То есть, эта детская беспечность – не «норма» для Нуны?