Моя упрямая леди - стр. 12
– Явился, значит? – буркнула она, потирая глаза. – Черт тебя дери, сколько сейчас вре…
Девушка открыла глаза. Она не сразу поняла, кто находится перед ней. А когда поняла, то буквально оцепенела от неожиданности. Дыхание перехватило, слова как-то сами собой застряли в горле.
Хольден возвышался над ней, точно призрак. Свет луны, падающий из незашторенного окна, освещал его белые, как свежий снег волосы. Хольден никогда не осознавал, насколько Трина бледна. Нет, не как Дэнни, но все-таки. А Трина никогда не отдавала себе отчет в том, что волосы Хольдена длиннее, чем ее собственные. Молчание, повисшее между ними, все тянулось и тянулось. Никто не решался проронить ни слова. И убирать руку никто тоже не хотел.
Наконец, Хольден спохватился и отпустил Трин. Она, немного разочарованная, тут же сжала руку в кулак.
– Простите, что потревожил вас, мисс Кэтрин… – начал он.
– Триша, – оборвала его девушка. – Не Кэтрин. Просто Триша.
Хольден не стал вдаваться в подробности. Ступая через порог ее комнаты, молодой человек зарекся ничему не удивляться. А вот Трина такого обещания не давала, и теперь была удивлена. Даже очень! Задней мыслью она не исключала вероятности, что все происходящее – простой сон. Скорее всего, простой сон. Хольден не мог просто так прийти в ее комнату. Значит, сон. И, по сути, можно делать все, что вздумается. Но Кэтрин не могла переступить через собственные правила даже во сне, о чем часто сожалела на утро.
– Леди Триш, – с легкой задумчивостью протянул Хольден, прикидывая звучность, и усмехнулся, – разрешите пригласить вас на семейный вечер.
– Вечер? – переспросила Трина, поднимаясь и принимая более вертикальное положение. – Какой еще вечер?
– Я буду рассказывать о своей военной службе, – несколько растерянно произнес Хольден.
Домочадцы слишком часто поднимали эту тему. Как Трина могла этого не помнить?
– Вечер сказок, значит? – зевнула она, поправляя воротник пижамы.
– Страшных сказок, – Хольден как-то дьявольски улыбнулся.
Обычно эта улыбка действовала на женщин обезоруживающе!
«Раз Трина спросила, значит, она заинтересована. Значит, она уже согласна и просто тянет время, набивая себе цену», – примерно такие мысли посещали беловолосую голову.
А вот в голове Трины выстраивалась другая цепочка. Семейный вечер, значит, будут присутствовать все. И Кёрсоны, и Келлерманы. Значит, нужно будет сидеть прямо, контролировать каждый жест и эмоцию. Сил на очередной подвиг у Трины не было. Позови ее Хольден прогуляться вдвоем или попить чаю на кухне, она бы непременно согласилась, а сидеть в комнате вместе с родственниками – нет.
– Мне это не интересно, – ответила Трина и легла обратно на кровать.
Чтобы не показывать своей смущенной улыбки, девушка отвернулась и вставила наушники обратно.
Хольден не смог сдержать своего обещания. И эмоций своих он тоже не смог скрыть. Пребывая в полной растерянности, молодой человек смотрел на девушку, листающую музыку в плеере. Она даже не попыталась выгнать его за дверь, не попросила уйти. Просто отвернулась и игнорирует. Неужели он ей настолько безразличен?
Запоздало Трина подумала, что если это сон, ее сон, то, скорее всего, они бы даже не дошли до зала, застряв где-то в коридорах за нехитрым обменом слюной. А если бы и дошли, то во сне бы точно не было Эмилии и Келлерманов. Но Трина уже отказала, и менять решения не собиралась.