Моя сводная пигалица - стр. 19
Холл встречает гробовой тишиной. Обрадовавшись тому, что прошмыгнуть незаметно у меня всё-таки получится, шустро поднимаюсь наверх. Тишина. Мамы нигде не видно. Обычно она всегда меня встречает. Даже как-то непривычно. Хотя всё меняется. Теперь у неё есть драгоценный муж. Не до меня.
Помявшись у лестницы, решаю проверить комнату, в которой ночевала. Если мои вещи всё ещё там, значит, не выселили. А если нет, буду искать пропавшую в недрах этого особняка Эвелину. Пусть предоставляет мне угол в этом огромном доме. Только так, чтобы больше никто не претендовал на него и не орал по утрам за стенкой.
Дверь в комнату Виктора располагается на противоположной стороне от “почти” моей. Натянув на голову капюшон для конспирации, крадусь как мышка: шаг, второй, замираю. Что такое?! Прижимаю ладошку к губам, прислушиваясь к специфическому шуму, доносящемуся из-за дверей родительской спальни. Эти звуки мне знакомы, уже слышала и не раз. Когда папа оставался у нас на ночь. Я не специально, просто некоторые иной раз теряют стыд и осторожность. Никогда не понимала такого поведения. Неужели нельзя воздержаться?
Голос мамы я узнаю сразу же. Кто там так увлечённо стонет, сомневаться не приходится. Вот, значит, куда она подевалась. Мужской томный хрип, прозвучавший под аккорды ритмично поскрипывающей кровати и женских сладострастных возгласов, заставляет ускориться. Сморщившись, притапливаю к спасительной двери в комнату Артура. Тем временем эти двое, судя по ускоряющимся скрипам и усилившимся звуковым сопровождением, явно набирают темп. На мгновение замираю, схватившись за ручку двери. Неужели так может быть? С отцом она никогда так не кричала, а тут натурально бьётся в экстазе. Понятно теперь, почему она выбрала этого мужчину. Закусываю губу. Так не вовремя просыпается женский интерес к этому процессу. И чего так горланить? Подслушивать нехорошо, но я будто прирастаю к полу. Сама не понимаю, почему не спешу уходить. Неприятное тянущее ощущение появляется внизу живота. Поджимаю пальчики ног, по спине пробегает толпа нервирующих мурашек. Неожиданно на плечо ложится чья-то тяжёлая рука. Сердце падает в пятки.
– Подслушивать нехорошо, – мужской шёпот у самого уха заставляет испуганно подпрыгнуть.
Артур! Дёрнувшись, залетаю в спальню и с грохотом захлопываю дверь. Прижавшись к ней спиной, упираюсь ногами в пол. Только бы он не стал ломиться следом! Понимаю, что долго удерживать оборону не смогу, но всё равно упрямо подпираю собою вход. Тихий смех с той стороны и удаляющиеся шаги заставляют ноги подкоситься. Медленно сползаю на пол, прижимая ладони к горящим щекам. Надеюсь, он не узнал меня. Хотя, с другой стороны, что это даст? Небольшую отсрочку. Прятаться вечно от него у меня всё равно не получится. Издаю страдальческий стон, наверное, сотый за сегодня. Что ж такое?! Просто ужасный день!
– Тея! – звонкий, переполошенный голос мамы заставляет взять себя в руки.
Выдыхаю, в голове проносится строка сплошь из нецензурных выражений. Щёки горят от стыда. Если Артур проболтается, что застал меня подслушивающей под дверью? Я сгорю со стыда. Надеюсь, он не опустится до такого. Хотя… Мне всё равно. Пусть болтает, что хочет! Это им должно быть стыдно. Мы оба стали свидетелями их… интима.