Моя судьба - стр. 17
Игорь Борисович пожал плечами. Мне же стало стыдно, что мы обсуждаем сейчас, можно ли накормить голодную, закованную в наручники женщину. Лично я за всю свою тюремную эпопею не голодала ни единой минуты.
В итоге миска все же оказалась на столе, и наша собеседница, извинившись, приступила к еде. Держать ложку ей было крайне неудобно, и я не понимала, почему здесь, в закрытом тюремном помещении, с нее не сняли наручники. Однако мое собственное положение не позволяло задавать лишние вопросы.
– Значит, теперь у меня будет пожизненное заключение? – задумчиво проговорила она, прихлебывая дымящийся суп.
– Для тебя-то уж любое будет пожизненное! – вставила Кеменкова.
В глазах заключенной блеснула злоба.
– Пожизненное, по законодательству страны, где состоялся суд, – это шестнадцать лет! – сказал ей Чертков.
– О, как это мило! – воскликнула женщина. – Всего шестнадцать лет!
– Но на вас сейчас висит двадцатка! С вами все это уже обсуждали. Не вижу смысла тратить на это время! К тому же есть определенная уверенность, что дело будет пересмотрено.
– Разумеется! Простите, ради бога! Я все забываю, что это я такая счастливая!
После каждой своей реплики заключенная прихлебывала неаппетитно пахнущий суп.
– Да, а если меня будут содержать по европейским, как вы сказали только что, нормам, могу ли я рассчитывать на улучшение качества питания и медицинского обслуживания?
– Рассчитывать можешь! – мрачно ответила ей прокурорша.
По лицу заключенной вновь пробежала тень. Она наверняка хорошо знала эту жутковатую даму в форме и не любила ее.
– Разумеется, – спокойно проговорил Игорь Борисович. – Все наши договоренности будут соблюдаться. При этом еще раз напоминаю, что есть большой шанс на успех пересмотра дела. Будем надеяться, что в результате этого пересмотра срок будет сильно сокращен. Если вы будете вести себя разумно и в соответствии с нашими договоренностями, то…
– Смогу, может быть, выйти на свободу еще до наступления климакса? Я правильно вас поняла?
– Климакс тебе, скорее всего, не светит с твоей печенкой – сама знаешь! – прокурорша, очевидно, лично недолюбливала нашу собеседницу и не прекращала встревать в разговор.
Чертков повернулся в сторону назойливой дамы с чрезвычайно мрачным выражением на лице – той явно стоило заткнуться. Заключенная, наоборот, доела свой обед и взглянула на Черткова с ангельской улыбкой. Игорь Борисович залез во внутренний карман своего пиджака и извлек из него несколько листков бумаги.
– У нас к вам еще несколько вопросов.
Заключенная внимательно смотрела на нас с ним, крутя в руках пустую миску. Она продолжала улыбаться, но при этом было очевидно, как она устала и напряжена. Я была совершенно уверена, что источником напряженности являются выступления следовательницы из прокуратуры.
– Я внимательно слушаю и постараюсь дать несколько ответов на ваши несколько вопросов! – ответила заключенная.
– Нам важно узнать кое-что о татуировках на вашем теле, хорошо?
Женщина молчала. Очевидно, тема ей не понравилась.
– Здесь все сфотографировано и описано. – Игорь Борисович вынул два листка из своей пачки. – На левой груди у вас имеется портрет одного мужчины, а на правой – другого. Эти татуировки что-то обозначают? Это портретные изображения каких-то конкретных лиц или…