Моя судьба - стр. 30

Многие девушки шептались, что Верания с детства дружила с Арианой, чтобы на её фоне выглядеть безупречно и выигрышно. Селестина была в этом уверена. Сестра не понимала, как такая яркая девушка могла общаться с «серой мышью Арианой, отстраняясь ради неё от общества».

Я была не согласна. Являясь наблюдательным человеком, я любила замечать то, что скрывалось от большинства. Поэтому с первого дня заметила, как девушки смотрели друг на друга, когда никто не видел. Взгляд, наполненный заботой и поддержкой. В нём читалась чистая искренность и глубокая любовь. Я знала этот взгляд. Ведь когда-то я именно так смотрела на него.

– Адория на пороге войны, а король тратит деньги на бал маскарад, – Франциска помотала головой. – Дикость.

– Аккуратнее, тебя могут не так понять.– Селестина сверкнула чёрными глазами.

Мы сидели на длинном подоконнике, ожидая учителя истории. Утреннее солнце сменилось тучами и дождем. За высокими окнами шатались деревья, настолько был силён ветер. Впервые ощутилась настоящая осень. Конец холодного октября начал вгонять в тоску.

За завтраком мисс Анабель объявляла о начале подготовки к балу маскараду, в честь завершения осени и началу зимы. У нас остался месяц, чтобы закончить обучение. А у принца остался месяц, чтобы сделать свой «выбор». Если в начале претендентки питали надежду, что принц может заинтересоваться ими, то сейчас вовсе потеряли всякую надежду.

Николас так и не появился перед нами. Единственная, кто сохраняла уверенность в собственной персоне, была Селестина. Она радовалась, что принц не проявлял никакую заинтересованность, осознавая свою победу. А я глубоко разочаровывалась в нём. Николас не прислушался к моему совету. Проигнорировал мою идею о возможном выборе.

– Франциска права! – Медалин закатила глаза. – Ваш король настоящий пурэ.

Я усмехнулась.

Пурэ – с эдартийского языка переводилось, как «глупец».

Помимо Медалин я была единственной среди претенденток, кто владела языком Эдартиса. Во время правления родителей короля Жерома, все адорианцы изучали, знали и говорили на эдартийском языке. Адория и Эдартис были дружными соседями. Но всё изменилось, когда Жером пришёл к власти. Он настолько ненавидел южную страну, что запретил эдартийский язык. Из-за запрета новое поколения адорианцев не изучало язык «врагов».

Я была благодарна тёте Вероники, что она настояла на моем обучение. Для меня эдартийский язык всегда был мягче и изысканней, нежели грубый адорианский или сложный язык вольного народа.

– Чего только стоит то, что он сделал со своим братом! – Медалин осуждающе помотала головой. – Ужасный человек.

– Разве у короля есть брат? – Катарина в недоумении посмотрела на претенденток. – Король Жером единственный ребёнок. Ведь так?

– Конечно единственный. – ответила Cелестина, поправив подушку под спиной. – Медалин, в Эдартисе плохо преподают историю? Ничего. Скоро прийдет мистер Антони Фриц. Проведёт урок специально для тебя.

– Вы правда не знаете? – Медалин усмехнулась, но увидев всеобщее непонимание, нахмурила брови. – Жером убил своего брата, когда стал королём. Все об этом знают!

– Я не знала этого. – я посмотрела на сестёр.

Селестина и Флоренс были шокированы, как и все остальные. Претендентки смотрели в карие глаза Медалин, ожидая продолжения. Лишь Франциска отвернувшись, наблюдала за дождем, бьющимся в окно.