Моя профессия – смотрящая - стр. 12
– Возьмите ее с собой, – предложил Руслан.
Вероника подумала: «А почему бы и нет?»
Поначалу Аня надулась и неодобрительно глядела в окно машины, которая везла их из Бруклина на Манхэттен. И они почти не разговаривали между собой, только иногда обменивались короткими репликами. Вышли в районе Таймс-сквер, где, несмотря на прохладную погоду, ходили толпы возбужденных туристов. Дочка ходила, задрав голову и рассматривая все вокруг. Она давно не была в этих местах. А Руслан на все глядел довольно безразлично. Чувствовалось, что ему были неинтересны дома, увешанные рекламными плакатами.
– Мама! А где трехэтажный «Макдоналдс»? – поинтересовалась Аня.
Очевидно, для детей подобное сооружение представляло собой достопримечательность. Вероника пожала плечами:
– Где-то здесь.
Но девочка тут же забыла о «Макдоналдсе».
– Мама! Пойдем в Центральный парк!
Она напряглась. Парк был опасной территорией. Прошло уже столько лет с тех пор, когда Аня со своей настоящей мамой мечтали жить в доме с окнами, выходящими на Центральный парк, и Вероника все время боялась, что поездка туда натолкнет Аню на воспоминания о трагической гибели ее родителей. Но девочка настаивала, и пришлось согласиться.
Руслана, кажется, тоже обрадовала возможность уйти из толчеи главной достопримечательности Нью-Йорка, помимо статуи Свободы. Они медленно пошли по улице по направлению к парку, и людей вокруг становилось все меньше и меньше.
– А у вас есть дети? – спросила Вероника, чтобы как-то нарушить скованность обоих.
– Да, – с гордостью сказал Руслан. – Два сына и дочь.
– О! – одобрительно проговорила она, чтобы как-то выразить свою реакцию.
– Так быстро растут. Старший скоро школу заканчивает.
Постепенно разговорились, хотя все еще чувствовалось напряжение. Аня из чувства ревности все время встревала со своими вопросами, как правило, не к месту. Она слишком долго находилась при Веронике и не видела рядом других взрослых.
В парке сели в карету, и лошади не торопясь повезли их по аллеям. Они с Аней разместились под пледом на заднем сиденье, а Руслан впереди. День был солнечным. Деревья стояли голые, и сквозь них проглядывали красивые невысокие дома, окружающие парк. Все молчали, каждый думая о своем. Говорить в такой обстановке не хотелось.
Потом Ане захотелось в «Старбакс» на Бродвее. Там она с головой ушла в игру в «Нинтендо», а они с Русланом постепенно втянулись в разговор, вертя в руках фирменные стаканчики. Она узнала, что он закончил только восемь классов школы и потом разразилась война.
– И вы что же? Сами участвовали в таком возрасте?
– Нет, конечно. Я не стрелял, но таскал еду и воду нашим бойцам и даже два раза попал под обстрел федералов. От этих времен осталась отметка вот здесь, – он похлопал себя по ноге. – Ну, а дальше была независимость. И вылилась она во вседозволенность. Когда не стало федералов, стали стрелять друг в друга и выяснять, кто главнее. Ну, как во времена французской революции. История повторяется, только никто из этого не делает выводов.
Очевидно заметив ее недоуменный взгляд, усмехнулся:
– С образованием у меня не получилось, поэтому приходится наверстывать сейчас. Много читаю. Не хотелось бы жить в двадцать первом веке с уровнем развития девятнадцатого. Стараюсь ездить по свету. Не в Турцию и Эмираты, а туда, где можно посмотреть на то, как нужно жить. Австрия, Германия, Голландия. Много интересного почерпнул для себя.