Моя Прелесть - стр. 5
– Ну, и что тебе от меня, такой убогой, надобно? – голос предательски сел.
– Во-первых, ключи от банковской ячейки, во-вторых, жениться на тебе хочу, – скривился Антон. – Хотя можно и в обратной последовательности. Так как, Крис, Мерлин пропал, а родственников, кроме тебя, у него и нет. По всему выходит – ты его единственная наследница.
– А моего согласия, значит, не требуется?
Радости ни от обрушившегося наследства, ни от предложения руки и сердца решительно не испытывала. Наоборот, становилось все тревожнее. А тут еще солнышко за лес спряталось. Листва на деревьях не по-хорошему зашумела. И в туалет сильно захотелось. Возможно, холера и до меня добралась.
– Это розыгрыш такой, деньрожденечный? – с надеждой поинтересовалась я.
Которой, на самом деле, не чувствовала.
– Нет, Крис, – заржали Стасик и Толик. – Это предложение руки и сердца. Со всеми вытекающими.
– Мне надо подумать, – закапризничала я.
– Думать на том свете будешь, – хохотнул Антон. – И, возможно, скоро. А сейчас, дорогая моя невеста, документики оформить надо.
Мягко зашуршали шины по асфальту. Я обернулась. Около нас остановился огромный черный джип с затемненными стеклами. Задняя дверца открылась. Оттуда вышел долговязый человек в деловом костюме и с кожаной папкой в руках. Он поправил тонкую золотую оправу очков и строго посмотрел на меня.
– Вы брачующаяся?
Я нервно оглянулась. В моей душе все оборвалось, когда Стасик достал из своего ранца шприц и потряс им.
– Ну, что, – бодро заметил он. – Сама подпишешь или помочь?
– Сама, – пискнула я.
Лощеный дяденька распахнул папку и подал мне золотую ручку. Я недоверчиво уставилась на толстую стопку бумаг.
– Вот здесь и далее на всех листах, – ткнул он внизу брачного договора. – Рядом с подписью Антона Львовича…
– А нам рассказывали, нельзя подписывать документы, не прочитав их.
Хрустнула ампула. Стасик до основания наполнил шприц и выразительно пустил фонтанчик.
«Я брежу. Наелась немытых яблок, лежу с температурой и брежу», – эта мысль принесла успокоение. И все же я решила не спорить с глюками. У нас была учительница математики в четвертом классе – Файруза Давыдовна Потапко. Она мне тройку влепила за то, что я написала не «триугольник», а «треугольник».
– Деточка, русский язык надо уважать, – сказала она. – В фигуре сколько углов? Три. Значит, триугольник.
Когда я возразила, она фонтанировала слюной так же, как этот шприц. Только брызг было не в пример больше: забрызгала все три ряда. С тех пор я поняла: с сильными мира сего лучше не спорить. А сейчас сила была явно не на моей стороне. Поэтому, я послушно взяла паркер. Тем более глюк – он и есть глюк. Очнусь – снова стану свободной.
Когда все закончилось, парни засмеялись:
– Горько!
Антон притянул к себе и больно поцеловал, а затем насадил кольцо на палец, обдирая кожу. Странное такое кольцо. Черное с красными камушками.
– Все, окольцевали птичку, – изрек Стасик довольно.
– Воробушка, – уточнил Толик.
– Нет, – покачал головой Антон, – галчонка. Ну, что – двинулись праздновать. Сергей Сергеевич, вы с нами?
– Я в офис, – коротко бросил мужчина. – Отдыхайте без меня, молодежь.
Парни забрались на свои байки, и Антон протянул мне шлем.
– С ветерком? Как ты любишь? – ухмыльнулся он мне.
Я тоскливо проводила взглядом джип. Вот почему высокие, накаченные и далеко не бедные парни рассекают на миниатюрных спортах, а не на удобных автомобилях? Бред бредом, а попа болит.